Мы с Нелли стояли в тамбуре с сумками, ожидая скорого приезда. Согласно расписанию, на станцию Мележ состав прибывал через семь минут.
Запах родного города, его ни с чем нельзя перепутать. Я не был здесь более трёх лет, но заранее знал, что тут ничего не изменилось.
– А он всё такой же, – задумчиво произнёс я, глядя на невзрачное здание станции.
– А чему тут меняться? – Нелли пожала плечами. – Ты на автобус?
Ещё раз взглянув по сторонам, я отрицательно качнул головой: – Прогуляюсь, пожалуй.
– Ну, тогда давай прощаться, – Нелли протянула руку. – Была рада знакомству. Где меня найти знаешь.
– Городская центральная библиотека, – отрывисто произнёс я и слегка сжал хрупкую ладонь.
– Точно, – девушка весело подмигнула и направилась к остановке.
Я провожал её взглядом, и моё лицо озарила лёгкая улыбка, впервые за последние несколько дней. Я был действительно рад знакомству с этой позитивной задорной девчонкой. Было в ней нечто такое доброе, жизнеутверждающее.
Шагая по улицам, где бегал ещё мальчишкой я рассматривал архитектурное строение Мележа. Громоздкие пятиэтажки причудливо переплетались со старыми деревянными домами, сквозь плотный ряд которых прослеживались вполне шикарные коттеджи. Проходя по Ленинградской, я обратил внимание на нетипичный двор. С трёх сторон его окружали кирпичные пятиэтажные дома на подобии вытянутой буквы П, а посередине стояла покосившийся бревенчатая избушка со всеми соответствующими атрибутами, такими как несколько сараев, собачья и туалетная будки, бродящие по огороженному двору куры. Такое могло быть только в глубинке, и Мележ как раз и был этой самой глубинкой, где ничему не стоило удивляться. Жизнь здесь текла по своим особым, понятным только урождённым мележанам канонам.
Количеством выпивших людей на квадратный метр Мележ мог бы посоревноваться и с более крупными городами, но сегодня их было как-то слишком много. Каждый второй прохожий, встречающийся на моём пути, имел весьма неоднозначный вид и походку. Но вскоре суть происходящего стала ясна, я вспомнил, что сегодня пятница. А в пятницу вечером, как говориться сам Бог велел.
Вспомнив о создателе, по моему телу пробежал лёгкий холодок, я остановился и поднял голову к небу. А ведь он где-то там, наверное, смотрит на меня осуждающе, удивляясь всей подлости человеческого существа. Я продолжил движение, вновь погрузившись в круговорот собственных размышлений, которые всё более завладевали мной. Бог должно быть сейчас сожалеет, что создал нас. Ведь получается, что его великий замысел потерпел фиаско, и русло изначального добра практически полностью пересохло, а люди так и не стали носителями бессмертных заповедей. Хотя, наверное, он это осознал уже давно, ещё на начальном этапе своего грандиозного замысла, разочаровавшись в своём первом творение – Адаме. Тогда почему он продолжил человеческий род, ведь он не мог не понимать, куда всё это приведёт. Ведь уже тогда, за много лет до нашей эры существовали и братоубийства и воровство и предательства. Получается, люди изначально научились плохому, отвергая учение своего создателя, полностью игнорируя его наставления? А может это князь тьмы внёс свои коррективы в светлый замысел небес, вселяя в человеческие души семена зла? Тогда получается что он сильнее?