Лик умирающего (Facies Hippocratica). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года - страница 36

Шрифт
Интервал


Председательствовал по этому делу генерал Булычевцев>23. Добрый и безупречно честный, человек этот принадлежал к тому типу русских людей, которых французы характеризуют выражением «ame slave»>24. Эти люди, если они либералы, то требуют свободы собраний вплоть до права устраивать митинги на железнодорожном полотне, если они любят, то уж всех до клопа включительно, и если они справедливы, то способны воспретить употребление нафталина, губящего массу ни в чем не повинной моли. Идеалист и мечтатель он в высшей степени страдал тем недугом, который так порицал во мне мой кавказский прокурор, и который заключался во внесении своего субъективного отношения, своих личных чувств и убеждений в судебные дела. Среди нас, сослуживцев, генерал пользовался репутацией рыцаря без страха и упрека, а в судебном мире он приобрел известность тем, что добиваясь по одному делу оправдательного приговора, продержал не соглашавшихся с ним судей в совещательной комнате тридцать часов без еды и сна. Измученные судьи вынесли желательный приговор, но подали затем жалобу, справедливо обвиняя председателя в насилии над их совестью. Генерал оправдался ссылкой на статью закона, обязывавшую председателей по возможности склонять судей к единогласному решению, и продолжал занимать столь мало соответствовавшее его духовному облику кресло военного судьи. Мясоедов знал репутацию генерала и, вероятно, для обеспечения себе большей свободы в разговоре с ним, явился давать свое свидетельское показание не в офицерском мундире, а в статском платье. Обвинительного акта по этому делу в моем архиве не сохранилось. Касавшийся исключительно виновности солдат, он никакого интереса не представлял, ценности же его как содержавшего все даты события я в то время, конечно, предвидеть не мог. В набросках моей обвинительной речи, сделанных во время обеденного перерыва судебного заседания, показание Мясоедова намечено лишь в общих чертах, и для связного его изложения многое приходится пополнять по памяти. Излагая это показание теперь, 27 лет спустя после его дачи, я умышленной неправды не допущу и потому за верность общего смысла ручаюсь, но в деталях и частностях могут быть, конечно, ошибки и неточности.

Дело слушалось при закрытых дверях, но зал заседания был переполнен. Присутствовал почти весь состав гражданского и военного судов, все начальство обвиняемых солдат и многие чины администрации, в числе их и командующий войсками Виленского округа генерал Ренненкампф