– Руками не трогаем! – крикнул Балашов, пытаясь остановить виновника происшествия. Сержант замер на корточках, держа в руках использованную «десятку» и какую-то ампулу. – Пациентка не обследована!
– Серёжа! – внезапно закричала Руднева, хрипло и глухо. – Как же так?!
В этот момент все в реанимации поняли, что Балашов не зря дал команду привязать пациентку. Она выла, изгибалась на кровати, словно от ударов током, пинала ногами спинку, мотала головой. Маша поставила на стол лоток с собранным мусором, подошла сбоку к изголовью и проверила прочность крепления зонда. Добровольский увидел, как по сбросу тихонечко вытекла струйка крови, следом вторая – и всё прекратилось.
– Скажите, – возобновила допрос Чумак, но поняла, что Зинаида её не слышит, и повысила голос. – Скажите, вы были в курсе того, что планировал Крутиков? Руднева, отвечайте, и я уйду.
– Серёжа! – снова закричала Зина. – Я же не думала, я же… Серёжа… – и она стала царапать ногтями простыню. – Сука он, этот Крутиков, обещал с Серёжей поговорить, но чтоб так?.. Тварь конченая, убью, убью!..
– То есть связь с Крутиковым вы не отрицаете? – уточнила Чумак. – Он собирался выяснить с вашим мужем отношения?
– Да, – прекратив извиваться, ответила Зинаида. Сил на истерику у неё в здоровом состоянии явно бывало и побольше – сейчас же, с низким гемоглобином и после длительного запоя хватило её только на пару минут. Она тяжело и часто дышала, монитор показывал тахикардию, высокое давление и небольшое падение сатурации.
– Мне подъем давления сейчас вообще не нужен, – сказал Балашов так, чтобы его услышали все. – У меня цели совсем другие. Заканчивайте, даже если не все ответы получили. Маша, плазма разморозилась, ставь.
– Последний вопрос, – тон Чумак был абсолютно просящий, она чувствовала, что при всех её правах и «корочках» она здесь не хозяйка. – Минута, – попросила она у Виталия.
Балашов кивнул.
– Вы можете вспомнить, не предупреждал ли вас Крутиков, из каких бутылок можно пить, а из каких нельзя? Из тех, что у вас в квартире были вчера или сегодня.
Зинаида отдышалась, прикрыла глаза и ответила:
– Вчера… Принёс. Две бутылки «Столичной». Говорит, её легко заметить, этикетка красная. Мы-то всё «Пять озёр» пили. А он и говорит – «Столичную» не пей. И если не видела, из какой бутылки налито, – тоже не пей.