Но сработал тот самый принцип «Подумай немного о себе…». Добровольский уже давно понял, что большинство врачей реализовывали его по-своему. «Подумать о себе» означало «дать себе отдых», создать комфортные условия, упростить задачу. Даже просто выпить чашечку кофе. В итоге такие себялюбивые меры помогали лучше сосредоточиться, принять верное решение – и больному становилось действительно легче.
Добровольский, конечно, умел переключаться на отдых и кофе, но в случаях, подобных катастрофе с Рудневой, этот закон в голове Максима работал несколько по-другому: «Подумай, что будет с тобой потом, если ты этого не сделаешь сейчас». А «потом» обычно маячили осложнения, смерть, Следственный комитет, суд и тюрьма. В такой ситуации любая манипуляция выполнялась просто на «ура» – и больному становилось легче. Или подключали более опытных хирургов.
Так случилось и на этот раз. Гибель Зинаиды была отнюдь не призрачной. Лужа в палате и кровь в мешке для сброса красноречиво свидетельствовали о том, что до больших проблем оставалось не больше часа. То, что он в итоге впервые в своей жизни поставил этот чёртов зонд, было одновременно и его заслугой, и его реализованным страхом.
Он тихонько постучал пальцем по стопке серых папок с историями болезни, что лежали рядом с ним на столе. Точно в середине верхней папки скотчем была прилеплена бумажная табличка с его фамилией – «Добровольский М. П.» Максим разгладил её пальцем, увидел, что скотч уже пытается закручиваться на углах, и решил его переклеить. Почему-то такая мелкая работа занимала его сейчас гораздо больше, чем лежащая на диване женщина.
Он пошарил по ящикам столов, до которых смог дотянуться, не вставая с кресла, – скотч нашёлся в столе заведующего. Добровольский подцепил оторванный угол на папке ногтем, потянул – и увидел, как под его табличкой оказалась ещё одна, от предыдущего владельца.
– «Платонов Ве Эс», – тихо прочитал он. – Надо же, я и не знал, что они мою этикетку поверх старой прилепили, – удивился Максим, имея в виду сестёр отделения.
– Что ты нашёл?
– Наклейку от того доктора, что здесь до меня был. Уже скоро год, а я понятия не имел, что эту штуку не убрали.
Он отклеил старую табличку и положил перед собой на стол.
– Интересная тут с ним история приключилась. То ли теракт, то ли ещё по какой-то причине взрыв. Машина «скорой» на воздух взлетела, мент какой-то погиб, а одна из местных кардиологов была тяжело ранена и руки лишилась