– Хорошо, – Вика всхлипнула.
– Такси только вызову, а то я немного выпил, – его рука скользнула по спине Вики и ниже. Внутри вспыхнуло желание. Слишком много в нем было жизни, чтобы думать о смерти даже в такой момент.
– Олег, ты чего? – Вика слегка отстранилась.
– Да я так. Инстинкты, – он провел рукой по лицу, пытаясь удержать маску, и посмотрел в сторону ворот.
В следующее мгновение в них въехала скорая.
Макс постоял еще немного. Достал из кармана телефон и перезвонил на пропущенный Славе.
– Ты понимаешь, что это значит? – Лера немигающим взглядом уставилась на Славу.
– Да ужас, ужас, кто бы мог подумать, жить и жить бы еще…
– Да погоди ты! Сейчас же весь расклад изменится, нам надо Олега с Максом на себя перетащить.
– Лер, да о чем ты говоришь-то?
Но Валерия напряженно думала, в глазах как молнии мелькали мысли.
– Подожди, а деньги от сделок Константин Петрович тебе отдавал – ты их в ячейку положил, правильно?
– Ну да, и что?
– И чьи теперь это деньги?
– Жены?
– Какой жены, если он их у нее отобрал?!
– Константина Петровича?
– Да, но он умер.
– Надо сказать Александру Степановичу.
– Не надо.
– Слушай, Лер, даже не думай.
– Почему? – Лера села на кровать. – Смотри, Константин Петрович умер, жена с Александром Степановичем не разговаривают, они враги. Уверена, что и Константин Петрович ничего ему не говорил, они последнее время не особо общались на личные темы.
– Да, но я в тетрадке у него расписался за эти деньги.
– Расписался? Зачем?
– Так порядок такой, ты же знаешь.
Константин Петрович вел бизнес по старинке. Флешкам и компьютерам он предпочитал шариковую ручку и коленкоровую тетрадь.
– И где теперь эта тетрадь? Может, в сейфе у него?
– Может.
– Значит так, – сухо сказала Лера, – пока не дергаемся, я ее через неделю заберу.
– Как?
– Скажу Александру Степановичу, что документы нужны по «Техпрому», они в сейфе, он вряд ли что поймет, отдаст ключи от сейфа, и я все заберу. Он мне доверяет, – добавила она через паузу.
– Лер…
– Что?
– Нельзя красть мясо у акулы.
– Можно, если акула старая и глупая.
Слава вскочил и кругами заходил по комнате.
– Слушай, я не могу об этом думать сейчас, это какое-то кощунство.
– Почему?
– Ну ведь Константин Петрович только что, как говорится… Тебе его совсем не жалко?
– Жалко, конечно, но ведь он же уже умер, у-мер, – сказала она по слогам, – это свершившийся факт. А мы-то живы! Слав, сколько там денег?