– Матрена! Едрить ее в канитель собачью! Ты где таскаешься?
– Сам ты таскаешься, старый хрыч! Я три дня не спамши с ентой свадьбой! Когда ж они разойдутся ужо?
– Завтрева. С утра опохмельнутся, и по домам. Пора и честь знать.
– Чего искал-то? – напомнила Матрена.
– Тьфу, окаянная, из-за тебя чуть не забыл. Гость из офицеров вечор прибывает. Комнату ему подготовь.
Подпоручик Краузе приехал поздно, часам к девяти. Астафьев встретил его лично у ворот дома.
– Рад, рад видеть, чертяка. Ну, проходи скорее, и за стол, за стол.
– Поздравляю от души. Ты извини, но устал сегодня донельзя, целый день нам выволочку на плацу делали. Завтра сыграем, да и отпразднуем все вместе, – Краузе и впрямь выглядел неважнецки. – Где у тебя передохнуть можно?
– Комната готова, – разочарованно сказал Астафьев. – Пистолеты – там же. Только не поленись, проверь. Я в семь утра зайду, там и сыграем. Никифор! Проводи господина подпоручика в его комнату. Да подай, что попросит.
Астафьев вернулся к гостям. Краузе уже в комнате снял сапоги и мундир, проверил пистолеты, от ужина отказался и лег спать.
– Завтра, все завтра, и сыграем, и молодых поздравим, – сам себе вслух сказал гусар перед сном.
Но завтра для Краузе не наступило. Ночью Астафьев осторожно вошел в незапертую комнату друга с пистолетом в руке, молча приставил его к виску Краузе и выстрелил. Положил пистолет на стол, спокойно вышел в коридор и закричал:
– Никифор! Эй, кто там! Сюда все! Бегом!
Из всех комнат начали появляться заспанные гости, с улицы прибежали дворовые люди. Из-за общего галдежа ничего понять было невозможно.
– Тихо все! – заорал Астафьев. – У нас беда. Мой друг и гость, подпоручик Краузе, застрелился. Позовите полицию. Они знают, что делать. И, прошу вас, давайте разойдемся по комнатам. Мы только мешать будем. Никифор, в комнату не входить, все должно остаться как есть. Понял?
– Понял, Ваше благородие. Гости дорогие, прошу вас, к себе, к себе. Завтрева все. Завтрева.
– Эх, несчастье-то. Не к добру это в такой день, – пробормотал Астафьев, обращаясь ко всем и ни к кому.
Когда все разошлись, Астафьев вошел в комнату покойного, повесил на пояс мундира свой пистолет, наугад взял со стола один из подготовленных к игре пистолетов. Проверил его. Пистолет оказался пустым. Бросил его на пол напротив головы Краузе. Что поделаешь, самоубийство. Свой же пистолет, из которого был убит друг, уже у себя в кабинете тщательно вычистил, отнес в оружейную комнату и присовокупил к полудюжине таких же, хранящихся там.