Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз играл в покер. В общем, если раньше я играл в покер, то это было самое большее за гроши. К моей одежде – никогда.
Я выигрываю первые три раунда. Стефан потерял пиджак, часы и ожерелье. Я уверен и не уверен в победе. Вне зависимости от того, выиграю я или проиграю, цена будет одинаковой. Мне нужна цена? Ощущение покалывания, которое пронизывает все мое тело, говорит мне. Я хочу его.
Потерял. 4 раунда. Мой браслет, моя цепочка и мои серьги. Я хочу сейчас снять один из моих чулок. «Нет, они остаются, я хочу увидеть их позже», – сдерживает меня Стефан. Сними мой верх. Хорошо, что я натянула рубашку поверх бюстгальтера. Но обратите внимание на глаза Стивена, что это раскрывает больше, чем скрывает.
Я выиграл! Стефан потерял рубашку. У него красивый жилистый торс. Без волос на груди, плоский, хорошо сформированный живот. Теперь только 2 предмета одежды отделяют его от полностью обнаженного. Еще четыре меня, не считая чулок.
Следующий раунд возвращается к нему. Я сняла юбку. Не стоило надевать стринги. Не знаю, заметил ли он. Но он не может отвести глаз от моих чулок, снова тасуя карты.
Потеряли снова. Я подозреваю, что Стефан, вероятно, позволил мне выиграть вначале. Моя рубашка падает, а вместе с ней и последние запреты, которые все еще были во мне.
На лице Стивена написано восхищение. «Какая ты красивая», – говорит он.
Наконец-то снова выиграл. Стефану нужно снять штаны. Я с любопытством наблюдаю за ним. На нем красивые классические черные трусики, которые мне нравятся, в которых ясно виден признак его возбуждения. Получил одеяло под предлогом, что было немного прохладно. Я соврал, но боюсь, что иначе мы не сможем сдерживать волнение до конца игры.
Хорошо, что у меня есть одеяло. Я сейчас только в трусиках. Я с трудом могла смотреть на Стефана, пока снимала бюстгальтер. «Замечательно» – это все, что он еще может сказать.
Я голая, за исключением чулок, которые я обещала оставить. Я сняла трусики под одеялом и бросила их через стул на кучу потерянной одежды. «Мне больше нечего делать», – объясняю я Стефану, который все еще в трусиках.
«Тогда поцелуй меня в трусы», – отвечает он.
Я снова проигрываю. Мои губы осторожно касаются его собственных. Этот первый поцелуй странный и восхитительный. Хочется сразу же поцеловать его снова, но он отстраняется. «Я сохраню второй поцелуй».