Сухое лето, сгубившее половину урожая до сих пор не могло унять свой гнев. Палящий полуденный зной, несмотря на то, что его время было исчерпано, никак не хотел передавать бразды правления в мягкие руки вечерней прохлады. Заручившись поддержкой купающегося в безоблачной лазури золотого светила, он безжалостно выполнял свою роль в отведённое ему случаем время.
Но несмотря ни на что, природа всегда умеет находить гармонию внутри себя. И сейчас сентябрьское солнце, светившее сквозь еловые лапы, проявляя нежность, казалось, хотело пропитать собой мхи и кору деревьев перед исключительно долгой и суровой зимой.
Залатанные рубахи яркими пятнами отражались в оранжевом закате. Немногие под впечатлением воинственной речи успели положить в котомки хоть какую-то провизию. Единение, напитавшееся многолетним страданием сплотило ватагу отчаявшихся крестьян. -«В самую глушь, ведьма прячется в чаще! Я чувствую, что она там, у себя в гнилом срубе! Наведаемся к старухе в гости!» – Выкрикнул Егор, и деревенские храбрецы, ломая на своём пути сухие ветки, свернули с лесной тропы в бурелом.
Сумерки уже сгущались и седые волосы тумана, опускаясь в траву капельками росы, шептали о приближении темноты. Все, кто этим вечером выступил вместе с Егором искать проклятую ведьму, безусловно не были людьми робкого десятка. Но продолжать свой поход сквозь болота и поваленные деревья в кромешных сумерках, было бы по меньшей мере безумием. Это понимал и сам предводитель отряда.
Егор.. в его жилах текла кровь охотников и воинов, отважный смельчак, бесстрашный деревенский парень двадцати пяти лет отроду. В час когда он должен был родиться, в дом его отца постучался странствующий монах. В эту ночь шёл жуткий ливень, гремел гром, а от молний, которые освещали всю округу было светло как днём. Хозяева приютили промокшего до нитки пилигрима, накормили и высушили его одежду. Ненастье кончилось. После позднего ужина в предрассветных сумерках хозяин и гость сидели на завалинке. Молодой отец курил табак, а паломник молча смотрел в предрассветное небо. Но вдруг, быстро повернув свою голову, в полном молчании, глядя прямо в глаза последний тихо, но внятно произнёс – «Я не могу сказать сможешь ли ты застать этот момент, но верь мне, ибо я с полной уверенностью говорю тебе, что твой сын вырастет и станет великим человеком.» Когда все уснули монах тайком пробрался к колыбели и до утра творил молитву над спящим младенцем. С первыми лучами он исчез, оставив после себя небольшой кошель с серебром.