Живой! Чудеса. А что на шее удавка, так это, может, ошейник. Как у домашних. А день-то какой! Неужели конец холодам? Воздух вкусный, не пожалели начинки. Солнце положили, снежинки положили, все что под снегом было – тоже положили. И речной лед не забыли. Молодцы. Непонятно даже, как уместилось. Так, наверное, желе изнутри выглядит… Или холодец?
Чарли откусывает на бегу кусочек и жмурится. Холодный. Значит, холодец. Оглядывается: заметили? Нет. Слишком заняты, чтобы не обогнать. А ведь могли бы, запросто. Этот Тридцать Третий точно. Кажется, еще прибавилось? Вот этих двух раньше не было. И откуда берутся?
На бегу не оглядываются: столбы же. Очень больно, если. И вот, пожалуйста. Не столб, конечно, но так еще хуже. Невысокая, стройная, вся в кудряшках. Похоже, блондинка. Очень нехорошо могло выйти: косточки-то, поди, хрупкие, что у котенка. Хорошо, что ушла: сейчас точно что-нибудь сломал бы. А ушла минут пять назад, не больше. Чарли поднимает лапу и черкает пару линий поверх. Остальные тоже отмечаются, но сильно поодаль. Интересно.
Чарли еще раз вглядывается и решительно сворачивает направо. Где-то по краю сознания крутятся страшные черные резиновые круги, прыскают в стороны редкие утренние люди, кричит от злобы, страха и боли багровый толстяк с опустевшим теперь поводком, и вот она уже рядом, улыбается ему всем своим тонким и ладным телом.
– Так это вы наш новый премьер-министр? Я вас сразу узнала по фотографии в газете. Все только о вас и говорят.
Чарли улыбается.
– Какое счастье, что я вас встретил. Какая досада, что это случилось до ветеринара и парикмахера.
– Какие все пустяки! – отвечает. – Я этих ваших блох однажды уже видала. И ничего в них страшного нет. А прическа ваша мне даже нравится. И знаете что? Зовите меня Люси.
***
Дальше Чарли смутно помнит. Вроде, летели из-под лап сверкающие брызги вкусной воды, только что бывшей снегом. И росла позади стая, и бежала рядом Люси. И, кажется, он был альфой. И все ему радовались, и незнакомые люди трясли газетами с мятым Чарли на первой странице и кричали вслед:
– Ура новому премьеру!
– Задайте им, господин премьер!
– Вся надежда на вас, господин премьер!
И кидали из дверей еду. Много еды кидали, да. А вверху жарко и весело крутился желтый шар, наматывая на себя облака, как воздушную вату, и даже блохи щурились от удовольствия… И песий город был все ближе и ближе…