Время остановилось в зеленоватом тумане, где не было ни верха, ни низа, ни до, ни после, ни света, ни звука, ни вкуса, ни цвета, ни боли, ни рук, ни ног, ни дыхания, ни падения…
Только вдруг Фома заметил, что зеленоватая муть на самом деле неоднородна, а как будто бы через что-то мутное пробивается свет, как будто из-под толщи воды подо льдом как будто видно дневной свет, где-то там, наверху… Как будто там есть свет слабый, но заметный, как будто что-то искрится в тумане, подсвеченное этим слабым, неопределённым светом… Фома хотел устремиться туда к свету, будто бы всплыть из глубины на поверхность, но ощущение тела отсутствовало, и разум, лишённый ощущений, оказался в растерянности, пытаясь определить, что это – снег, забившийся под очки, вода, туман, лёд, или сон, или бред, или же он всё-таки ещё не упал те самые полкилометра, которые неизбежно ждали его внизу…
«„Бардо Тодол“, – вдруг подумал он краешком ошеломлённого сознания, – надо было читать „Бардо Тодол“. Там было что-то написано про свет, в направлении которого надо двигаться… И какой-то свет, в направлении которого двигаться не надо…»
«Бардо Тодол» – это «Тибетская книга мёртвых». Он однажды пролистал «Бардо Тодол», но одолел только первые несколько страниц и потом к ней уже не возвращался. Эта уникальная книга, впервые переведённая и опубликованная в середине двадцатого века, удивительна не только и даже, может быть, не столько своим содержанием, сколько происхождением. Однажды обнаруженная в виде свитка в одном из Тибетских монастырей, она была на протяжении многих веков одним из главных документов и артефактов религии Тибета. «Бардо Тодол», или «Тибетская книга мёртвых», – это фактически руководство по реинкарнации. Эта книга описывает путешествие человеческого сознания после смерти в направлении следующей инкарнации. Эту книгу в Тибете положено читать над усопшим сорок девять дней после его смерти, чтобы облегчить ему путь в его следующую жизнь, чтобы он не пропал и не потерялся между этой жизнью и следующей. Кроме тех случаев, когда человек знает эту книгу наизусть, тогда читать уже ни к чему, тогда он и так не заблудится, так, например, монахи, выросшие в монастырях, знают этот текст наизусть, они уже в таком повторении не нуждаются…
Два года назад, вместо подготовки к экзамену по марксистской философии, Фома увлёкся чтением работ Карла Густава Юнга, известного швейцарского психиатра. В момент появления «Бардо Тодол» в Европе Юнг, как и многие другие, был весьма впечатлён этой книгой, и он полагал, что эта книга в действительности является описанием путешествия в глубины внеличностного подсознания… Именно Юнг поспособствовал переводу и переизданию этой книги на немецком и английском языках в середине двадцатого века. Он действительно верил, что книга эта не могла быть написана иначе как одним из живых, вернувшимся с того света, который видел всё это «собственными глазами», если можно так выразиться. Были же достоверно найдены «живые Будды», которые находились в состоянии медитации десятилетиями, не принимая ни воды, ни пищи, и находили нетленные их мумии, медитативно сидящие в позе лотоса, лишь ногти и волосы продолжали расти, пока тело не превращалось в иссохший скелет, без каких-либо признаков смерти или разложения.