На моих губах расцветает нежная улыбка, когда вихрь воспоминаний подхватывает меня.
– Летом мы болтались у бассейна, и он постоянно защищал меня от своих братьев.
Она приподнимает бровь.
– Ты же знаешь, что у него шесть братьев?
– Девочка, все знают братьев Кеннеди. Не могу поверить, что ты выросла среди всего этого жгучего великолепия. – Она делает вид, что обмахивается. – Черт возьми, я возбуждаюсь только при одной мысли об этом.
Рассмеявшись, я бросаю в нее подушкой.
– Прекрати! Они мне как братья, и это убивает меня. За исключением Вонючки.
Она быстро переспрашивает:
– Кого-кого?
Я снова смеюсь.
– Вонючка. Это я так Кэла называла, когда мы были мелкими, потому что он пускал самые вонючие ветры, доступные человеку. – Я сгибаюсь пополам, держась за живот. – Если я хотела вывести его из себя, то достаточно было назвать его этим прозвищем, а затем просто наблюдать, как он бесится.
– Если хочешь знать мое мнение, то он не один такой сумасшедший.
– Все его братья сумасшедшие, – колко отвечаю я, делая вид, что не заметила ее маленького укола. – Они постоянно пытались спихнуть меня в бассейн или стащить верх от купальника. Кэл ужасно на них злился, а мне приходилось делать вид, что я в ярости, хотя, если честно, я была не против. С ними было весело, и я знала, что они просто дразнятся. В нашем доме всегда было очень тихо, и мне нравилось проводить время с ними. Я всегда с нетерпением ждала нашего лета.
– Звучит так, будто ты была членом семьи.
Что-то забрезжило на кромке моих воспоминаний.
– Я тоже так считала, но мама Кеннеди четко дала понять, что это не так.
Лив плюхается на живот, упершись локтями в кровать, и кладет голову на руки.
– Что случилось?
– Мы выросли. – Я впериваю в нее ставший серьезным взгляд, потому что вновь возвращается привычная боль. – Кеннеди купили загородный дом на острове Нантакет, и первое время летом мы надолго уезжали туда. Это было блаженством. Мама с папой работали, а я проводила время с Кэлом и его братьями на пляже или гоняя на великах. По вечерам устраивались барбекю и вписки, и мы засиживались допоздна, потому что взрослые теряли счет времени. Дом был изящным, с самым великолепным панорамным бассейном и…
– Ладно, ты специально заставляешь меня завидовать.
Я смеюсь.
– Серьезно, я обожала этот дом. Обожала те летние деньки, именно поэтому было так больно, когда все резко прекратилось.