В головном офисе “Нефтепромрезерва” работало четыреста человек, ещё сто, прошедших конкурс на лучших сотрудников компании, приехали из регионов. Руководители северных офисов и заводов, аппаратчики, газорезчики и вышкомонтажники прибыли в Москву и поселились в гостинице “Пекин”. В программе – венский оркестр, парочка оперных певцов второго ранга, Сосо Павлиашвили и ещё настоящий медведь с ненастоящими цыганами. Всех желающих пригласили в костюмерную Мосфильма, чтобы подобрать платье в пол, сюртук, кадетскую гимнастёрку, расшитый кафтан или поповскую рясу.
После концерта и торжественных речей Корольков, Ирина Шу, высший менеджмент, Сосо Павлиашвили и VIP-гости удалились в отдельный камерный зал. Лена, наряженная в голубое платье с воротником-стойкой и длинной юбкой в пол, раздавала поручения помощникам из агентства, пытаясь уследить одновременно за капризными артистами, медленными официантами и буйными гостями. Она чувствовала себя дрессировщиком-универсалом, у которого в одной клетке оказались попугаи, морские котики и тигры. В какой-то момент Корольков пропал и вернулся в костюме Николая II, наклеил бороду, усы и надел мундир с эполетами. За столиками велись беседы о триатлоне, детоксе, кэш кау, адженде, аджайле и дюдилиженсе. Товарищ Королькова из Госдумы делился впечатлениями от поездки в Колумбию:
– Недавно я съездил на ретрит. Там один шаман учил меня правильно пить айваску, чтобы постигнуть, кто я на самом деле.
– А что такое – айваска?
– Ну, это такой индейский напиток на травах, помогает контакт с духами находить. Неделю только её пьёшь и ничего не ешь. Нас у него в группе было человек десять, кого он вёл к познанию себя. Бизнесмены, топы, один мэр. В хижине под потолком для каждого подвешен гамак, а вокруг гамака – москитная сетка. Ложишься в гамак и видишь, что где-то на уровне лица есть специальная дыра. Это чтобы блевать. Первые три дня вся айваска выходила из меня наружу. А потом перестала. И в какой-то момент я почувствовал, что спускаюсь в преисподнюю. И знаешь, кого я там встретил?
– Ну?
– Хворостовского!
– Да ладно!
– Ну! Мы же с ним из одного города. Из Красноярска, выпивали даже. И говорит: “Хочу, чтобы моим именем аэропорт назвали”. Я его спрашиваю – тебе что, оперы мало что ли? Он – хочу аэропорт, и всё тут. Пришлось позвонить нашим в Красноярск. Он потом по голосованию победил этого, как его? Который боярыню Морозову нарисовал.