Последний о ком подумал, это был Олег. Как же ему захотелось перемотать пленку назад, чтобы не встречаться с ним, не получать разрушающий изнутри нимб, чтобы теперь быть взвешенным, чем размазней. Тогда он хотел бы остаться здесь, с теми добрыми людьми, как отец, мать, родные сестры, дочери и любовница. Даже бывшие жены предстали как друзья, с которыми посчастливилось прожить несколько приятных лет. Остальные размазались на плакате с названием «это те, кого бы я не взял с собой». Поступки имели второстепенное значение, спутывались, не давая их рассмотреть и тем более дать повторную оценку, а хотелось четкого заключения.
Подумалось, что жизнь – это отпуск, в котором вышеупомянутые проводили дни в одном и том же отеле, на одном и том же лазурном берегу со временем сбиваясь в кучку, а разбившись по интересам, принимались заниматься каждый своим делом, устремляясь к своему счастью. Осознать под этаким углом отношения между людьми в последние часы делом было не привычным. Воздухом, казалось, нельзя было насладиться сполна.
Шаги, отмечающие твердость земли, успокаивали. Голова остывала. Запоздало вспыхивала трусость. Появлялись знающие природу мысли, подталкивали отказаться от операции и избежать гибели. Мысли не совершать задуманное боролись дольше всех, призывая вспомнить детство, когда обстановка дарит самые яркие впечатления. Когда зима, лето, осень и весна – это калейдоскоп, одаривающий красочными картинками, быстрой сменой явлений, лиц, событий. Но власть нимба необыкновенна. Добрым впечатлениям на смену подоспело разочарование с тем посылом, что все приедается, сереет и обесценивается.
Игорь привел мысли к печальной гавани, отмерив «жизнь явление непостоянное и я не исключение».
«Я рад был здесь находится, мое сердце полно эмоций, я познал любовь, преданность, был изменой, был безобразным и прекрасным, умел обманывать и сам становился жертвой. Помогал в трудную минуту родственникам, друзьям и незнакомым людям. Меня поддерживали родственники, друзья и незнакомые. Я продавал, покупал. Я пробовал многое и многое не пробовал. Я волновался, боялся, страшился и поигрывал. Я не верно истолковывал, недопонимал и выигрывал. Я не верю в то, что есть правильные поступки. Остались поступки. Те, кто дает им оценку, неверно истолковывает жизнь. Теперь, когда мне осталось максимум пятнадцать часов, я прижал мысли, оседлал их и пустил галопом по им понятной дороге, наблюдая за их смехотворностью. Они, понимая, что времени обсуждать ерунду не осталось, на основании полученного опыта, предельно напрягаясь, выдают мне истины, мои истины».