За стеной раздались звуки володиной гитары.
– Пойдем, пройдемся, не будем мешать, – и мы вышли наружу.
Был теплый майский вечер, темнело. Лица участкового не было видно, но я хорошо представлял его строгое, властное выражение. Поэтому был изрядно удивлен, когда он мягко, по-дружески мне сказал:
– Зови меня просто Василий или Вася. Это я для здешних – гроза, а ты ведь, – в голосе ирония, – столичная штучка, к тому же путешественник. Правда, чего ищешь – непонятно.
Помолчал, подумал.
– Хорошо что людьми интересуешься. Это верное дело. Я вот тоже – сколько здесь живу – всех знаю, а не перестаю удивляться односельчанам. Какие умы, какие характеры – книги писать можно!
Услышать такое от милиционера было неожиданно и приятно.
– Взять нашего председателя,– с жаром продолжал он, – не человек – глыба. Сколько в жизни натерпелся – на десятерых с лихвой хватит. А посмотреть на него – счастливее не бывает. Во как! Или вот, например, – показал на дом, мимо которого мы шли, – поп приехал в гости, уникум! захожу к нему иногда, особенно когда на душе непорядок – в себя прийти помогает. Заглянем?
Заходим, в доме пусто, слышно, как работает телевизор. Василий по-военному:
– А ну, выходь, святая душа, гости пришли!
Скрип дивана, и появляется – во весь дверной проем – медведеобразный человечище в спортивных брюках, толстом свитере, борода только выдает священника.
– Не юродствуй, сын мой занюханный, – произносит густым басом, – душа моя, как и у всех – грешная, да вот здесь только, – показывает на свою голову, – поболее твоего будет.
Жмет нам руки своей огромной лапой.
– А если здесь у тебя поболее – чего же смотришь на суету мирскую? – показывает Василий в сторону телевизора.
Бородач густо расхохотался:
– Чтобы еще более удивиться мирской тупости и глупости! Что вытворяют, а? Бесятся, орут, прыгают, рядятся как… куклы какие-то. А кукловод кто – думаешь, понимают эти бараны?! Нагрешат, намаются, загонят себя в пятый угол, а далее куда? – по больницам, или вот – ко мне приходят спасать свои душонки. Как вы, например. Ну что, сын мой занюханный, – ткнул меня в грудь так, что я на себе почувствовал мощь этой “святой души”, – говори как на духу: чего тебе в жизни-то неймется?
…Что мне оставалось делать? Я и выпалил "как на духу":
– Хочу знать – что есть истина?