Вот как отвечать на такие вопросы? Древний вопрос человека творческих профессий. С одной стороны – тут лучше бы прибедниться и получить с того сочувствие и, возможно, выгоду. С другой стороны, продешевишь – и пройдёт слух, что ты готов работать забесплатно. Это мы ещё оставили за скобками уважение к себе, гордость за свой труд. Союзными кредитами называлась цифровая валюта держав, входящих в Уральский Союз. Один имперский червонец равнялся пятидесяти пяти союзным. Среднее ежемесячное жалование моряка составляло двадцать тысяч.
Егоров умолчал, что заработанные сто пятьдесят тысяч были самым крупным его гонораром, после которого уже больше полугода он получал сущие копейки.
– Извини, возможно, я немного бестактен, – капитан почесал бок. – Просто я не ожидал. Что за жанр у тебя? Ну, или, как там правильно, стиль? Я же профан. Из поэтов читал только Пушкина, Харитонова и этого… Курдюмова-Шнайдер.
Егоров приосанился, о стилях он любил рассуждать.
– Ну, я начинал с четырёхмерной поэзии и звучарных стихов. Это слишком сложно. Но сейчас стремлюсь к минимализму, работаю с линейными короткостишиями. С ультра-короткой формой.
Капитан изрядно удивился такому количеству незнакомых слов.
– Интересно. Я не знаю, насколько это тактично спрашивать, но можешь что-нибудь зачитать?
– Без поэтизатора сложно, но попробуем.
Егоров прокашлялся, сделал серьёзное лицо и прочитал:
Луна яичницей несётся в небесах[1]
Артемьев ожидал продолжения и выждал пару секунд. Когда Егоров кивнул, показывая, что закончил, капитан чуть не проронил бестактное «это всё?», но вместо этого сказал, слегка улыбнувшись:
– Интересно, интересно. Очень хорошая метафора!
– Могу продолжить, – предложил Егоров и тут же поправил себя. – Впрочем, это сложный жанр для восприятия. Тут главное – паузы, а это не всем по душе.
– Кстати, о душе. Говоришь, не женатый? – немного резко сменил тему капитан.
– Да, точнее, снова развёлся, – Егоров поменялся в лице. – Подал на развод два среднегода назад.
– Сочувствую. Это же ты уже второй раз разводишься? Что так?
Леонид встал и начал ходить по каюте, засунув руки в карманы.
– Ну, первый брак был вообще по-глупости. А тут… Понимаешь, у меня родилась двойня. Два замечательных мальчика, очень похожи на меня. То есть, были похожие.
– В смысле, были? – Артемьев ожидал услышать что-то очень грустное, но Егоров развеял опасения.