– А ты забыл, сколько мы этому Игореше и остальным, отстегивали каждый месяц? Зачем он пошел в Руководители? Ты помнишь, как мы его уговаривали спокойно жить. Нет, ему надо было выставить напоказ свою задницу, а то мало ее кто видел. Он стал слушать Игорешу, жену, которой преподнесли дорогой подарок. Она вроде с луны свалилась, не видела золотого колье, продалась, как дешевая … – Он вздохнул. – А теперь мы должны, чуть не каждый день сочинять законы, которые диктуют ему кредиторы. Пусть жена ему пишет. Ты понимаешь, что будет, если люди начнут бастовать на границе? А ты знаешь, что наши пограничники, за хорошую плату, пропускают тех, кто и так должен пройти, на законном основании. Кстати, они с нами не делятся. – Он снова посмотрел на Вениамина и, тот всё понял. – Между прочем, поляки ждут наших на работу. Там не кому работать. На полях помидорам всё равно: есть эпидемия или нет. Поляки побежали за евро. Они не хотят свои стабильные злотые.
– Бунтарей – в тюрьму. На границу загонят милицию. Пусть отрабатывают свои зарплаты.
– Конечно, они будут её отрабатывать, только в карман своих руководителей. – Он тоже посмотрел на потолок. – И, конечно, немножко себе оставлять. Семейный бюджет рядового милиционера выше бюджета грамотного инженера.
Наступило молчание. Каждый понимал, что это не последний «Закон», который им придется писать против народа. Николай или просто Коля, не произнес ни слова. Он слушал, курил, потягивая с пачки одну за другой сигареты. В отличие от других членов этой группы, он был по происхождению – украинец, работал с первого дня с Руководителем. Знал его со студенческих времен. Правда, родного языка не знал, так как учился в русской школе, дома разговаривали все на русском языке. Его отец работал на заводе мастером, потом его, как и остальных выкинули за забор в первых рядах. Мать работала в школе в библиотеке, еле дали доработать до пенсии. В общем, он знал жизнь простого народа. Откуда взялся Веня, не было секретом, а вот два остальных – загадка. Из всех, сидящих в кабинете, он думал о том, что с Руководителем ничего не будет, так же, как и с его предшественниками. В этой стране наказан только народ. Верховная рада к народу не относится. Это представители другой расы: жадной и жестокой, идущей, как раз таки, против народа. Ещё 10 лет назад, у него появлялись мысли уйти с этого проекта, так же, как ушел его лучший друг. Для многих уход Гены был неожиданным. Ни кто не знал, почему он ушел от таких денег, которые стали зарабатывать на тот момент. Он ушел молча. Только руководитель знал истинную причину: делёж денег был несправедливым. Геннадий нашел работу по специальности, зарплата меньше, работы много, зато не надо прыгать. Я тоже знал. За несколько дней до его ухода, мы вместе сидели в ресторане. Он сообщил новость, в надежде, что уйду с ним. Поддержу его. Гена не стал молчать. Работали все, а львиную долю, после распределения долгов, забирал Руководитель. Ни кто не знал, сколько заплатил Руководитель за молчание. Скорее, гордость игрока не взяла взятку. Гена оказался самым порядочным из нас. Он отработал вечер, низко поклонился всем и ушел, пожелав удачи. В тот вечер ни кто не придал значения его поклону. Только на следующий день он не пришел на репетицию. На его месте стоял другой и уже знал сценарий. Я тоже хотел уйти. Меня остановила жена, потом, через несколько дней приехали мои родители. Я не мог их бросить на произвол, на ту пенсию, которой не хватает на существование. Я не поддержал Гену, оказался трусом, не смог уйти от бешенных денег, к которым привыкла моя семья. Потом ещё были попытки. Я хотел встретиться с Геной. Он отказывался не только встречаться, он не хотел разговаривать по телефону. Он оттолкнулся от нас, от всех. Теперь он счастливый и свободный, а я, как был зависимый, так им и остался. Сейчас опять надо сочинить ересть для людей.