Ширину дверного проема пронзил тонкий длинноволосый силуэт.
– Да что они все сговорились покорять длинными волосами сегодня?
Эта была пострашнее блондинки с шатенкой.
Чем?
Не внешностью!
Внешность у нее была что надо! Очень стройная и очень пропорционально сложенная фигура. Ноги можно было смело показывать по самое не хочу (или хочу). Прекрасные почти черные волосы, фарфоровый цвет кожи с румянцем, вспыхивающем при волнении, и синие глаза.
Конфетка?
Как бы не так!
Под длинными волосами где-то наверху скрывался сообразительный мозг, который мог «отполифилить» многих дам с этого пати. В синих глазах светился ум, а румянец чаще появлялся в ходе научных дебатов.
Впрочем, его персона, похоже, ее не заинтересовала. Она была молодым и перспективным специалистом по какой-то исследовательской части за красоту фигуры приглашенным на пати. Они дружили немного. Как два альфа-волка.
Красавчика качнуло в кресле…
Тяжелый короткий алкогольный выруб. Клевок носом.
Почему на нем одета юбка из пальмовых волокон?
Что это за странное ожерелье из крабовых панцирей у него на шее?
Почему он, схватившись за голову, сидит у ревущего океана?
Какая-то толстая дубина рядом. На ней знаки, написанные краской и вырезанные силуэты чудовищ с оскаленной пастью!
Всполох молнии!
Перед ним высокий тотем из дерева. Сверху на его горе безучастно и свирепо смотрят темные точки тотемных глаз.
Отблеск скользнул по блестящей золотистой древесине вокруг фигуры тотема, и тот снова скрылся в тьме урагана.
Он встает с мокрого песка и поднимает дубину. Она огромная, но он держит ее с легкостью в руке с налитыми бицепсами.
Он в пальмовой юбке, но он мощен и силен. Он огромен и сплетен из мышц.
Ах, да!
Он вспомнил! Или понял?
Его племя постигла тяжкая утрата огня, большой ветер разметал их хижины, скот убежал из-за ограды, бушующий океан не дает удить рыбу.
И вот он на берегу поет какую-то песню, слышанную им от отца – предыдущего вождя.
– Оулееееееее-улеееееео, оулееееее-улееееееем.
А вдалеке фигурки, сжавшиеся под пальмовыми листьями; женщины, дети, тощие соплеменники ждут от него спасения для всего их рода.
Он легко поднимает свою ритуальную дубину (ей же он выносил приговоры нарушителям закона племени) и потрясает ей перед идолом. Вверх-вверх, перебросить в другую руку и еще раз вверх-вверх. Так учил его деда его прадед.