Там в это время было всегда шумно: сотрудники, торопясь, переодевались перед уходом домой. Может, внутренняя радость от того, что рабочая неделя закончилась, давала им почву для радости: они шутили и прикалывались друг над другом. Атмосфера в раздевалке была специфической – и в прямом, и переносном смысле. В воздухе стоял особый дух, словно на восточных базарах, но вместо шафрана и пряностей тут пахло потным телом рабочего человека. Будни закончились, ещё одна неделя позади, уставших манила прелесть выходных дней. Они шутили и обсуждали свои героические рабочие поступки, комментировали ошибки тупоголовых конструкторов, заводили политические дебаты и обязательно подтрунивали над неблагодарными руководителями. Одним словом, тем для бесед было ничуть не меньше, чем в парламенте, при этом обсуждение каждой продолжалось не более минуты, и все сразу переключались на следующую.
Но удивительным образом трое друзей во всём этом многоголосье слышали и слушали только своих, они смогли для себя приглушить все остальные звуки и с определённой точностью сосредоточиваться именно друг на друге. Как будто в данный момент их мозг принимал информацию определённого диапазона, и доступ к этому диапазону был только у них.
Николай Васильевич, худощавый мужик ростом под 180 сантиметров, с прямым взглядом, казался серьёзным и молчаливым, но как только первые капли этилового спирта попадали изо рта в глотку, начинал меняться на глазах. Примерно минут через пять он был уже абсолютно иным. Словно актёр, переменял он своё амплуа: превращался в весельчака и говоруна, который теперь мог бесконечно рассказывать, обсуждать и даже спорить на любую тему. Он мог себе позволить негативно высказываться о любых действиях начальства, также жестко критиковать руководство страны относительно вопросов, касающихся внутренней политики. Мог переключиться на внешнюю политику, но тут всё зависело от количества выпитого. Традиционно он был из несогласных и всегда твердил при обсуждении любого новшества:
– Вот увидите, к чему приведёт эта безалаберность, вот увидите!
Практически все действия руководства в цеху он критиковал. А когда позже выяснялось, что решение, внедряемое начальством, имело массу просчётов, то он каждую пятницу после первого стакана сразу начинал с упоминания именно этой истории. Он твердил, что с самого начала всё знал и всех предупреждал, и в итоге вот результат. Затем минут десять говорил о своей дальновидности, а Александру и Сергею лишь оставалось его поддерживать.