– Чем обычно, – удовольствием, когда понял, что через него иногда стрекочет импульсными искрами какой-то хрен собачий – лейтенант-ик – Кассио.
Как говорят обычно в старых кино:
– Это иму тока кажется! – на самом деле, конечно, ничего между ними – Кассио и Дездемоной не было. И вдруг – как-то – видит из окна, возможно, как это сейчас бывает – третьего этажа, откуда хорошо видно всё, что куётся на самой Земле – этот хрен собачий Кассио, догоняет вашу – ни шатко, ни валко – вышагивающую Дезу, со сложенными сзади лапками, – и:
– Цап! ее за пальчик, – пожимает его даже больно.
Так-то можно, конечно, ее поругать, как припрется из магазина опять домой, но если прицепить сюда – нет, вот как раз не пересуды по этому поводу уже идущие, а своё личное наблюдение:
– Абсолютной истине подобное, что трахал ее намедни с мелькающими, но всё равно то и дело, или пусть, довольно часто даже:
– На переменки с этим сукиным сыном, – хотя и не с лейтенантом, как у Шекспира, но всё равно с вами в одной школе рабочей молодежи учащегося, хотя и одним классом ниже:
– Вы в последнем, – он еще только на один ниже.
Картина Репина! Вот она собственной персоной – сошлись, наконец, два конца 54-километрового коллайдера – объединившиеся два в одном, – как:
– Истина.
Значит, сам был свидетель тому, как этот идиот ее трахал.
Но вот для того, чтобы в душе человека так много отозвалось нужен обязательно Третий, – хотя и:
– Абсолютно невидимый до сир пор советскими – и даже родившимися еще до советской власти – литературоведами:
– Яго в роли вечного – нет, на этот раз, не жида – а обычного Зрителя!
Он, только он, может увидеть то, что увидел Отелло, – себя со стороны, в роли Кассио. Пусть и только попеременным, хотя и не только русским шагом.
Зритель, следовательно, это не пассивный только наблюдатель того, что уже накрутил Вилли Шекспи в своих пророчествах, – а – что, собственно, и запретила совецка наша власть в 17-м году:
– Я Необходимый участник спектакля, происходящего тутоди.
И именно за эту необходимость Отелло убил Дездемону:
– Ее будут трахать все Зрители по закону местного делопроизводства, – почему, собственно, Данте, ведомый Вергилием и был счастлив, увидев свою Беатриче только в лунном сиянии потустороннего мира:
– Этому козлу – зрителю – до нее уже не добраться.