Как, впрочем, и всех остальных, исключая одного Иосифа Бродского.
Андрей Гаврилов отвечает странно скоропалительно ошибочно, что стихи Коржавина:
– Он ее любит, она его – нет, – ясные, – ибо это и не ясно, и наоборот, так как Коржавин на вопрос бога:
– Скажи Корова, – просто замычал.
А. Гаврилов утверждает, что Коржавин был хотя и не сослан, но выгнан в Америку за стихи.
И это правильно, но! В виде, той же самой пресловутой:
– Премии! – получать не хочу – ибо:
– Отпустите лучче За-Границу!
Сражаться с Бродским можно, но совершенно непонятно:
– Чем?
Ибо это именно то:
– О чём мы так долго мечтали.
А. Гаврилов походя выдает, как минимум детский лепет, а так-то сомнительно, что понимает:
– О чём речь, – а именно замечает:
– Льву Толстому не нравился Шекспир – ну, и что?
Фантастика, ибо даже по любому это не:
– Ну и Что! – т. к. Толстой написал по этому поводу большученную Статью длинной до самых своих 70-ти лет! Ожидания, что что-то может измениться и он поймет:
– В чем здесь дело, что Шекспира любят не только Тургенев и Фет, – а ВЕСЬ МИР ВЕКАМИ уже.
Поэтому не Ну и Что, – отрицается именно САМА ХУДОЖЕСТВЕННОСТЬ как ценность, ибо равна самому:
– Устройству Мироздания именно БОГОМ.
Поэтому разные точки зрения на творчество – как ни говорить это отчетливо и членораздельно – это не просто разные точки зрения, а именно и буквально тоже самое, что стандартное правописание партии и правительства:
– Задача художественной литературы переводить его постановления и другие приветствия в доступный даже для дураков контекст.
– Неужели нравится, когда все поют хором? – Андрей Гаврилов, – имея, видимо, в виду, что кто-то должен был пойти и против Моисея у горы Синай.
Это, да, Другая точка зрения, – но:
– Она и нехудожественна в принципе!
Художественности противопоставляется Пустота. Смысл, да, есть, но только потому, что именно:
– Эта Пустота есть.
Можно допустить, что Бог так устроил мир, что именно в этой битве рождается, или проявляется Истина, – но:
– Это никак не Две истины.
Хотя и не исключено, что Бродский – это машина, а Коржавин – это дорога, по которой он едет. Примерно, как туалет был большой ценностью для Василия Розанова:
– На обрывах газет, хранящихся там, он только и успевал записывать Истины Мира, – которые диктовал ему именно и как назло в это время: