Пока собрался, то да сё…
К обеду был уж у неё.
Верней не у неё, а заходил в бордель.
Уж предвкушал, как кувыркаться будем с ней…
А там шум, гам… девы в слезах.
Меня увидели – и тишина вдруг воцарилась,
Как будто люди дара речи разом все лишились.
Все смотрят как-то странно на меня,
Как будто перед ними сатана…
Потом одна ко мне подходит,
Берёт участливо меня за локоть
И шёпотом мне говорит, что Дездемона умерла.
Тут ноги подкосились у меня.
На стул я рухнул… и не знаю,
Сколь времени прошло пока в себя пришёл…
Гамлет
(в недоумении)
«Просил же Отто я: без крови…
Он, что ослушался?
Не смог уладить дело по иному?
Что же у него не так пошло? Вот дерьмо!»
(и уже в голос)
– Скажи мне, брат, а как она скончалась?
От чего?
Кинжал иль шпага?
Может быть её того…
Бедняжку… выкинули в окно?
Отелло
– Брат, здесь, вроде бы, история такая.
По ремеслу её подруги так сказали,
Что, накануне как беде случиться,
Покушала бедняжка сыра,
Да непростого сыра, а французского!
Сечёшь, братан, какая штука?
Того, что с благородной плесенью.
Откуда взялся он, сыр этот?
Ну, вот, видать, желудок и не выдержал её.
И померла она, солнышко моё.
Французы те, видать, покрепче будут нас.
Тот сыр едят и здравствуют, козлы!
Чтоб вместе с сыром провалились все они!
Потом поднялся в комнату её,
Чтобы проститься с ней,
С Дездемонушкой моей,
И жуткую увидел брат картину.
На лице её такая мина!
Такой гримасы ужаса и боли, что на лице её,
Не видел раньше никогда!
Бывает так: болит у человека зуб,
Раздуло гноем всю ему щеку.
И мучается тот: на стенку лезет, волком воет,
Но судорога его лица не сводит.
У Дездемоны же рот на боку, глаза на лбу.
Язык распух и белый-белый.
И в тот момент подумал я
Грешным делом:
Уж если суждено ей было умереть,
То учше б от кинжала,
Приняла моя родная свою смерть.
Или от яда самого поганого.
Так, брат, её мне стало жалко.
Вот так вот, Гамлет…
Вот, что ждёт всех нас впереди:
Сегодня живы мы, а завтра трупаки.
За жизнь свою мы боремся из последних сил.
А в результате что?
У королей и шлюх конец один.
Ну ладно, я к себе пойду,
Облегчил душу я свою.
Как жить теперь ума не приложу.
Ты извини… я слуг пришлю,
Чтобы почистили всё тут.
Отелло уходит. Гамлет в задумчивости расхаживает по комнате.
Гамлет
«Бедняжка… конца такого,
Я ей не желал.
И руки здесь мои чисты и совесть.
А не послать ли нам за Отто?
Быть может знает он по боле, чем Отелло…