– Ну, наливай! – плотоядно оглядев заставленный покупными салатами стол, распорядился Сенька. – Давненько мы с тобой в разлуке!
Первая рюмка – как первый шаг навстречу.
– Ну, рассказывай, чего у тебя хорошего, – предоставил я Сеньке слово, потому как чтобы от него чего-то добиться надо сначала дать ему высказаться.
– Не у меня, Серега – у нас, – важно начал Сенька. – И не хорошего, а плохого. Безнадежно плохого. Чем дальше, тем больше убеждаюсь, что впереди человечество ждет полная таких же идиотов как мы задница. Что-то не так в устройстве разума, что-то где-то недоглядели, и мы постоянно дублируем ошибку создателей. На дворе две тыщи восемнадцатый, а мозги у нас так и остались в каменном веке!
– С размахом мыслишь, – улыбнулся я. – Ты бы записывал свои изречения. Глядишь, пригодятся.
– У меня все это тут уже давно записано, – постучал себя Сенька по лбу.
– Ну, хорошо, задница у нас, надеюсь, не завтра. А хорошие новости есть? Что там у тебя на работе?
– Все одно и то же: мне несут, я хвалю, они мне деньги – я им надежду. Не представляешь, сколько претендентов на порцию славы трутся возле литературы, как кобельки возле сучки! Считают, что она всем дает и удивляются, что она с норовом. Слушай, это уже не ярмарка, это какой-то девятый вал тщеславия! Это не художественная литература, а нехудожественная макулатура! И ладно бы у меня, но ведь макулатура и там, выше! А почему? Да потому что у людей ни высоких идей, ни идеалов, а без них высокой литературы не сварганишь!
– Это точно! – подхватил я графин и, налив по второй, потянулся к нему рюмкой: – Ну, будем!
– Обязательно будем, – опрокинул в себя Сенька содержимое рюмки.
Описывать Сеньку – только время терять. Все равно читатель вылепит его по образу и подобию своему. Помню, шел я как-то по Малой Калужской в сторону моего дома и увидел впереди двух стоявших у перехода девиц, по всем кондициям старшеклассниц, одна из которых как только я с ними поравнялся, возмущенно поведала другой: «Представляешь, у меня выходила твердая четверка! Твердая четверка, б… дь!» Я замер на месте, потом повернулся и, глядя в возбужденно блестящие глаза на смазливом личике, спросил: «Девушка, а вы что-нибудь про Наташу Ростову слышали?» «Слышали! Была такая дура! И че?» – тут же ответила девица. «Нет, ничего, просто мимо проходил…» – смотрел я на нее с жалостью. «Ну, вот и ходи дальше!» Так что главное в персонаже – особые приметы. У Сеньки особых примет не было. Если только густая черная шевелюра, ну так это первое, что вы представили, услышав его фамилию.