– Для меня это огромная честь, – с замиранием сердца отрапортовал человек в форме.
– Как и для меня, – скорее из вежливости ответил Сайко.
Альбинос продолжил молча смотреть в огонь, наслаждаясь стрекочущей тишиной и спокойствием ночи. Он хотел отринуть все те проблемы и невзгоды, что скрывались где-то там, среди звезд, но бежать от судьбы было невозможно. Арубин это с горечью понимал. Галактика должна была сделать новый оборот, и он не знал, каким будет мир вокруг после этого. Его гложило чувство ностальгии, что выворачивало его наизнанку. Большую часть своей жизни он хотел идти своим путем, не преследуя чужих целей, и построить именно тот идеальный мир, который так часто видел в своих снах, что уже не мог здраво воспринимать серую порочную реальность. Но свет в конце тоннеля все никак не загорался, и теперь он мог лишь обернуться, чтобы увидеть его.
Арубин не мог признать, что все его решения были ошибочными. Его идеология рушилась, оставляя на руках грязный пепел былых стремлений и амбиций. Все вокруг остановилось. Замерло. Даже языки пламени перестали танцевать, застыв в раскаленном воздухе. Это было лишь одно мгновение, но он успел его уловить. Костер заискрил вновь. Но уже совсем не так, как раньше. Теперь его свет и пляс были ложными и ненастоящими. Натянутая на глаза счастливая нирвана среди зеленых холмов на берегу лазурного моря. Сайко не видел ничего, кроме этого пейзажа, вот уже три сотни лет, погруженный в счастливый сон о том, что такая жизнь настигнет каждого.
Конечно, отсюда он не мог заметить, что звезды двинулись с места. Пространство колыхнулось лишь на миг, как этот костер мгновение назад застыв на месте. Где-то в глубине космоса появилась трещина, из которой показался тот самый истинный неподдельный свет, что он так давно хотел подарить людям.
И этот свет породил всё большие изменения, которые привели Сайко на край этих мыслей. Он знал, что слепец был прав. Но не хотел верить, что этот свет появился в галактике сам по себе. Не мог признать, что все его жертвы и старания были тщетными и бесполезными. Поэтому он не мог принять это спасение. Не такой ценой.
Человек в форме сидел неподвижно, боясь нарушить успокаивающее молчание первым.
– Есть нечто, – наконец, заговорил Арубин, и его гость облегченно вздохнул, – что беспокоит меня. Признаться, мой дорогой друг, такое явление встречается редко в нашей галактике, но оно имеет место быть сейчас. Гелиотропы не могли вогнать меня в тоску. Кинзоку и митлы не склонили моей головы. Но всего один человек… Он один перевернул звездную карту вверх дном.