– А ты не боишься замарать руки, – усмехнулся герой и полоснул клинком, разрезав им лишь воздух. Противника перед ним уже не было.
Он стоял в нескольких метрах, шевеля чистыми, не запачканными кровью, пальцами.
– Внутри тебя ничего нет, – заметил он, – мне нечего бояться.
– Тут ты ошибаешься! – рявкнул Крис, не обнаружив у себя в боку кровоточащей раны.
Он вновь разбил пространство на осколки, но, как и в прошлый раз, мужчины с длинными грязными волосами не было ни в одном из них. Пока Коллинс шарил глазами в поисках противника, тот, не теряя ни секунды, переместился к нему за спину. Латы больше не покрывали тело Кристофера, и он без особого труда прошил пальцами его плоть. Герой почувствовал, как холодная рука схватила его позвоночник и пытается вытянуть через открытую рану. Криса в прямом смысле выворачивало наизнанку. Боль затуманила глаза, но вскоре зрение вновь к нему вернулось, чтобы он смог увидеть еще более жуткую картину: рука, сжимающая пару его позвонков, торчала из его разорванной грудной клетки.
Он мог поклясться, что это не было видением или иллюзией. Все было взаправду, но в следующее же мгновение все это исчезло. Осталась лишь боль. Обессилев, Крис опустился на колени, роняя со лба капли пота. В его памяти появлялись все новые картины того, как этот человек измывается над его телом, разбирая его на части. И каждое видение вновь и вновь приносило натуральную боль.
– Что это? – всхлипывая, обратился к незнакомцу Коллинс, продолжая разглядывать неповрежденную грудную клетку.
– Страдания, – пожал плечами полуголый мужчина, – только не твоего тела, а твоей души. Они настигают каждого проводника. Я так же страдал много лет назад. Корчился в муках и мечтал о смерти. Но мне не позволили умереть. Запретили покидать свой мир без ведомой причины и наказали годами блуждать в бренной оболочке своего тела до тех пор, пока оно не обратится в пыль. Когда же мой жизненный путь был завершен, мне было разрешено отправиться в вечное странствие на осознание бренности бытия, – его голос немного скрипел после каждого согласного звука, и дрожал, когда приходилось тянуть гласные, – и вот теперь я здесь. Ты не видишь меня, Кристофер Коллинс, потому что сам мир проходит сквозь меня. Я и есть все то, что тебя окружает. Я – ничто. Такой же заблудший проводник, как и ты.