Майя была не против, но я вежливо отказался. Дело в том, что в прошлый раз я настолько шумно спал, что весь дом не мог из-за меня уснуть всю ночь. Что там со мной происходило, я, естественно, не знаю. Аваниш, из вежливости, мне не рассказал, а только посоветовал: «Приедете домой, поставьте на ночь у кровати видео камеру, а потом посмотрите, что с вами ночью происходит».
Я вспомнил свою постель, которая по утрам выглядела так, будто по ней прошелся ураган, и мне стало очень неудобно.
В общем, на этот раз я решил не портить сон другим и попросил Аваниша отвезти нас обратно.
Уже совсем стемнело, когда мы с Майей вновь очутились на берегу Ганги.
Отсюда хорошо были видны горящие на противоположном берегу лампады завершавшейся церемонии поклонения священной реке. Блики огней на волнах, темные очертания заросших лесом гор на горизонте, мерцающие звезды, теплый воздух, наполненный приятными запахами – все это создавало совершенно необычную атмосферу и иллюзию благополучия и мира.
– Как хорошо! – я вздохнул полной грудью. – Жаль, что эти чудные дни однажды закончатся и придется возвращаться домой.
– А ты не думай об этом, наслаждайся настоящим моментом.
– Ты права, Майя, но у меня не всегда это получается.
– Интересно, Андрей, если Ганга – священная река, рыбы в ней тоже священные?
– Не знаю. Но, по крайней мере, должны быть безгрешными, ведь воды Ганги смывают все грехи.
– Мне кажется, если с человека смыть все грехи, то он моментально станет очень счастливым, легким и радостным. Я честно, говоря, ничего такого не почувствовала. Представь, ты совершил кучу преступлений, за которые грозит пожизненное заключение, или казнь на электрическом стуле. А тебя вдруг взяли и помиловали, и отпустили прямо из зала суда на все четыре стороны. Думаю, что, как минимум, должна быть масса положительных эмоций.
– Согласен. Может, мы чего-то недопонимаем во всем этом, или нет необходимой чувствительности, чтобы воспринимать тонкие вещи.
– Может быть.
– Почему ты не берешь с собой фотоаппарат?
– Я сама себе удивляюсь. Наверное, захотелось отдохнуть от него, не заморачиваться, а просто посмотреть на мир без желания что-то запечатлять, что-то публиковать. Думаю, что завтра это пройдет.
– Ты не утомилась, не хочешь спать? – спросил я.
– Нет. Еще рано спать.