Эрик раскрыл шкафы и показал, где кастрюли и тарелки. Отыскались несколько картошин и капуста
Потом пошла искать ванну помыть руки. Она находилась в сарае, наскоро сложенном из блоков. На двери не было ни малейшего намека на крючок или задвижку. Только к двери была привязана веревочка неизвестного назначения.
– Эрик, а это что? Где задвижка?
– Да нет ее. Мы «ку-ку» говорим, когда занято.
– И мне говорить «Ку-ку»?!!!
– А что, большое дело. Тут все свои.
– Я тебя прошу, сделай задвижку. Или крючок. Я в шоке.
Эрик, недовольно бурча, пошел копаться в своих инструментах и через пять минут прибил просимое.
С кровати донеслось:
– Во дает, не успела ногой ступить, уже порядки свои устанавливает. 17 лет баня стоит и ничего. Ох, чует мое сердце, сожрет эта стерва моего сыночка…
Утром я собралась на уроки. Тут новый сюрприз:
– Слышь беда у нас какая! – говорит свекровь – Щас газ нам придут отрезать – срочно надо где-нить сто лар достать! У родственников напротив не хочу просить – они языки распустят. Ты у подруги займи – мы потом отдадим.
Я побежала доставать требуемую сумму.
Так началась моя семейная жизнь.
Семья, куда я зашла, была во многом нетипична. Дома они общались на русском, а если не хотели быть услышанными, переходили на армянский, из которого я знала несколько слов, но стала учить, чтоб понимать все нюансы. Хусейн с матерью в особо тонких случаях переходили на турецкий, который не знали все остальные. Впрочем, это не играло особой роли в основном общении.
Дома у меня на момент описываемых событий не было горячей воды и зимой было очень холодно, так как не было отопления. У мужа был бак, хорошая дровяная печка и газ. Да, было пусто в еще советском холодильнике, но это было решаемо.
Отношения между нами были очень хорошими. Совпало все до мелочей.
Психологически, насмотревшись и наслушавшись своих подруг, я была готова и к худшему в отношениях, но этого не было.
Меня супруг не мучал типичной кавказской ревностью, не запрещал мне общаться, бегать по ученикам, не контролировал мои разговоры и тем более не подымал на меня руку.
Он получил, что должен был получить, чему был очень удивлен, исходя из моего возраста.
Свекровь только сокрушалась:
– Э, не дала мне твоя мать тебя по-людски посватать. В дом не впустила. Ох, я ее душу мотала. Я так мечтала, вот сыночек женится, будем мы с ханами