Стал им Каллистрат Кондратьев грамоту царскую показывать, а племя только супится.
«Надо его убить! – говорит Ворон Рыхту. – Иначе беде быть всему племени».
Такое гостеприимство Каллистрату не понравилось. Он хоть и ослаб в пути, а поморский нож из кожаных ножен вытащил. Такую грамоту все понимают. Шаман крыльями захлопал и в свою ярангу направился, жене пожаловаться и вместе удумать, как чужеземца извести.
А Каллистрат Кондратьев на берегу остался: не ждан, не зван, вот таков изъян. Думу думает: чем коч починить да как на этой негостеприимной суше прокормиться. Изб тут не строят: то ли земля неподходящая, то ли цена на лес несуразна. Решил пока в коче жить. Для поморов коч – это и дом, и мамка родная, и жена верная.
Стали по очереди к помору изгнанники приходить: воронёнок, собака и мышь.
Воронёнок принёс Каллистрату целое лукошко кислых ягод. «Малина слаще, да брусника растёт чаще», – смекнул помор и воронёнку в пояс поклонился. Наелся аж пуп к спине прилип.
Узнал про то шаман Рыхту, разозлился, ударил в бубен. Вся ягода в тундре в самоцветные камни превратилась. Собирать удобно, а несъедобно. Пришли люди из племени ворона Кутхху и говорят Каллистрату: «Из-за тебя Рыхту нас голодными оставил. Убирайся из наших мест!» Покачал Каллистрат головой и молвил: «Кабы знал, как уйти, да замело пути».
«Тогда ворона Рыхту победи», – говорят.
«Эх, – отвечает им Каллистрат, – было б истинное чудище-страшилище, я б на него войной пошёл. А с воронами мне воевать не сподручно, засмеют в Пинежье, как узнают».
А сам полный мешок самоцветов собрал. Раз вам не надо, чего добру прокисать?
Через времечко Каллистрат достал из коча снасти и давай рыбу ловить. Поймал муксуна, ухи наварил. Сидит и пирует. Царь – не царь, а царёныш. Пришла из тундры собака, на ногу припадавшая. Стала к Каллистрату ластиться. Он ей рыбки бросил, потом оторвал рукав от рубахи и лапу хромую перевязал. Отлежалась собака возле костра, отъелась, лапа её зажила. Стала собака Каллистрату служить и во всём его слушаться. Сбегает в тундру на разведку, узнает, где охотничьи места и хозяину доложит. Сходит Каллистрат на охоту, зверя набьёт, на костре закоптит. Вот и еда.
Узнал про то шаман Рыхту и разозлился: значит, слишком светло в тундре, раз Каллистрат и охотится ловко, и себе дорогу к берегу находит. Того и гляди, до яранги Рыхту доберётся.