И Маленький принц возвратился к Лису.
– Прощай… – сказал он.
– Прощай, – сказал Лис. – Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.
– Самого главного глазами не увидишь, – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
– Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу.
– Потому что я отдавал ей всю душу… – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
– Люди забыли эту истину, – сказал Лис, – но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу.
– Я в ответе за мою розу… – повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.
Свет погас… Чудо, сотканное на сцене, ещё секунду едва заметно фосфоресцировало, напоследок сверкнуло и растаяло…
И пришли аплодисменты. Сначала робкие, на цыпочках. Потом более уверенные. Они всё крепли, росли, и наконец на Женьку обрушился шквал.
«Женька, я люблю тебя! – Юрка с обожанием взирал на свою конкурсантку, молотя в ладони сильнее всех. – Любою тебя, мой Принц!» Он так впечатлился, даже уже собрался закричать «Браво!», но тут нечаянно поймал настороженный взгляд Сони. Соня сидела не двигаясь, не хлопая, а только внимательно наблюдая за Серовым.
– Ты чего так разошёлся, Юр?
– Хорошо же… – смутился Юрка. – Народ хлопает… Хорошо, Влад?
– Хорошо! – Влад, довольный, улыбался, во вступлении прозвучала отобранная им музыка.
– Хорошо, – кивнула Соня. – Но не настолько же.
– А насколько же?! – по-детски парировал Юрка. А про себя подумал: «Влип очкарик».
Юрка – очкарик с детства.
В его семье все с нормальным зрением, а у него близорукость минус три.
Началось всё лет в десять. Мама переживала: это первая учительница испортила Юрке глаза. Та, конечно, могла. Отличаясь вздорным и стервозным характером, она безжалостно унижала и подавляла своих маленьких учеников. Таким способом она добивалась «замечательных» показателей, хорошистов у неё всегда водилось полный класс. Высокая успеваемость позволяла диктаторше в школьном сообществе заполучить статус успешного педагога, и каждые три года чуть не на конкурсной основе к ней на растерзание отправляли очередную порцию первоклашек. Если бы детишки могли рассказать… Если бы их стали слушать… Но тогда это было не принято.
Несмотря на беспрецедентный прессинг, Юрка у неё учился так себе… С двойки на тройку и совсем изредка на четвёрку, чем повергал маму в уныние. Двое старших – отличники, а Юрка – чуть не двоечник! И судя по той успеваемости, вряд ли зрение ему испортила первая учительница, разве только перманентным, неуправляемым стрессом. В старших классах Юрка с успеваемостью выправился, к седьмому и вовсе стал круглым отличником.