– Прикольно, – сказала Алиса.
– А потом был сильный ливень, ураган, часть домов у нас в горах смыло, люди погибли, оставшиеся в живых спустились в низ, переселились в Дербент. И наша семья тоже. Но не все ушли. Кто-то остался.
– Но всё же, почему ты так хорошо знаешь русский язык? – не унималась Алиса.
– Моя жена была русская. Филолог. Писала стихи. Мы много разговаривали.
– Была? Её что, нет?
– Умерла от рака крови. Остались три дочки. Диана в 3-тьем классе, Карина – в 7-ом, Алина в 9-ом.
– Что-то поздние у тебя дети, – сказала Алиса. – Вас же там рано женят.
– Детей у нас долго не было, – грустно ответил Лазер. – Родня возмущалась, соседи, говорили: Аллах наказал, зачем на русской, другой веры, женился. А потом я по контракту ушёл, надолго. Воевал. Деньги нужны были.
– А кем они хотят стать, дочки твои? – спросила Алиса.
– Старшая хочет врачом, средняя – ветеринаром. Младшая ещё не решила. Они сейчас в Дербенте, с бабушкой и тётей.
– А много у тебя родни? – выясняла Алиса.
– Да, 6 братьев, 4 сестры, ещё тёти, дяди, двоюродные братья и сёстры, племянники. Большая семья у нас.
– Ну, ничего себе! – воскликнула Алиса.
– Мусульманские семьи большие, у нас так принято, – ответил Лазер.
– Тогда, выходит, детей у тебя маловато, – сказала Алиса.
– Ещё не вечер, – ответил Лазер, и улыбнулся. – Жена у меня была православная.
Они вышли к спортивной площадке. Лазер подошёл к турнику, и принялся крутиться на нём, делать «солнце». Алиса залюбовалась им. Потом он соскочил с перекладины, отдышался, стянул со вспотевшего торса чёрную майку. Его рельефное тело было в буграх мышц. На одном предплечье была татуировка – морда оскаленного волка. На другом – тату ВДВ.
Они неспешно пошли дальше, к выходу из парка. Лазер проводил её до подъезда.
Алиса поднялась к себе. Ну вот, уже и дома. Как быстро день пролетел. Отразилась во всех зеркалах, глянула на себя отражённую. Большой сапфир с зелёным оттенком на её шее горел, как глаза Лазера сегодня, как глаза Джошкуна тогда в Анталии. Тот же цвет! Она любила этот камень в изысканной золотой оправе. Он закрывал ямочку на её длинной шее, и смотрелся весьма изысканно.
На следующее утро ей позвонила Надя – продавец и товаровед мехового салона, и сообщила о новой поставке. Мех особенный, дорогущий, она его утаила от Карины, и передаст Алисе тайно, по договорной цене. Это она сказала на кодовом языке, известном только им двоим. Между ними были такие особые отношения, доверительно-деловые.