Гойко и сам, как на тюках из шиповника сидит. Взволнованный весь. А вдруг и взаправду Жилена ведьмой окажется. Что тогда? Привык он к ней. Хозяйка она хорошая, сама красавица, таких поискать. Не глупая. А то, что бабы судачат, в распутстве её обвиняя, так ведь, слухи это всё, не была застукана. Ну, а если, всё же и было когда, так с кем не бывает. Сам он тоже за собой огрехи такие имеет. Да и какая из неё ведьма? Ведьмы, они должны злодейства какие-то творить, людей губить, или просто вред им чинить. Ну, так силе гнилой по природе полагается. А эта что? Ну, искупала Ярку в дерьме, тут ничего ведовского и нет. Ну, соседу силу мужицкую отшептала. Так это любая знахарка сумеет. А то может и вовсе, сосед сам себе отморозил. Нет, не ведьма она!
Разбить бутыль надо, а мужикам сказать, что прошла жена проверку. Но, с другой стороны, а вдруг ведьма? Да и шибко интересно невидимым побыть.
Думал Гойко, мучился, да решился. Как полная луна не небо встала, аккурат банный день был, сказал кузнец жене, что в баню к соседу пойдёт. Вроде как, пригласил тот его. А сам на перекрёсток. Разделся догола, вещи сложил кучкой, да трясущимися от холода руками бутыль откупорил. Понюхал содержимое, аж дыхалку перехватило. Вонища, будто хорьки всё струёй своей забрызгали. Ну, раз так зашёл далеко, отступать некуда. Жену проверю, да в баню сразу, отогреваться, да от вонищи отмываться.
Зажмурил кузнец глаза, зажал нос, да всё содержимое, до капли, как дед Всевид учил, на темя себе опрокинул. Потекла холодная, зловонная жидкость по телу, да враз холод чувствоваться перестал.
Открыл глаза кузнец, а вокруг всё иначе. И деревня то вроде его, да только как не настоящая. Всё такое, будто художник маслом писал. Вдали чёткое, яркое, а как ближе подходишь, размыто немного. Снег на земле, как просто кистью мазок один сделан по холсту. Ровный, с плавными переходами. Не искрится в свете луны. Да и не холодный он. Всё вокруг такое, как будто холод потеряло. Вроде, как и не на улице голым Гойко стоит посреди зимы. Удивился он чудесам таким, да вспомнил быстро, для чего ритуал затеял. Одежду свою в охапку схватил и к дому.
Заходит в сени, слышит, как жена в хате хозяйничает. Шмотки под лавку припрятал и осторожно так дверь приоткрыл. Скрипнула дверь, шмыгнул кузнец в хату и столбиком у стены встал. Смотрит, жена на скрип отвлеклась, к двери подошла, закрыла и давай принюхиваться. Ну, думает, сейчас она его и распознает.