И жила в селении том семья. Жена Жилена и два мужа у неё было. Гоенёк, что помладше, и Зорько, что постарше, да посильнее. Не богато жили, но молодые и работящи. А главное, жили в согласии. Мужики землю возделывали, да съестное растили, а девка эта, по округе грибы, да ягоды собирала, запасы делала. И себе хватало, и соседям продавала.
Шёл как-то Зорько на рынок, а на него прихвостень барина налетел пьяный и за оскорбление принял, что парень не бросился извиняться и ниц перед ним падать. Бить его начал. И может, побил бы, да оставил, но Гоенёк неподалёку был, кровь горячая. Кинулся в заступники. Так их двоих скрутили, да к барину на суд.
Прибежали соседи, да рассказали Жилене, что мужиков её барин в холодную приказал кинуть. Собрала она угощения самые вкусные, запасы редкие, на воз погрузила всё, да к барину отправилась. Не сразу впустили её стражники, поглумились, посмеялись. Шутками грязными разразились. Стерпела девка. Глаз не подняла, слова не сказала. Привели к Власту.
Сидит пузатый, ну не меньше князь, а вокруг него все на цыпочках ходят, на корачках ползают, прислуживают. Поклонилась до земли Жилена.
– Господин наш. С прошением я к тебе пришла. Отпусти мужей моих. Не хотели они людей твоих оскорблять, головы у них горячи просто. Не будут больше они вреда и оскорблений людям твоим чинить. А в благодарность, да в уплату ущерба причиненного, принесла я тебе все, что было в запасах наших. Всё что на год заготовили. Возок у ворот стоит.
Посмотрел Власт на девку и прищурился хитро.
– Ты, встань. – говорит – Возок твой людям моим на один вечер, голод притупить. Не хватит этого, что бы вину твоих мужей искупить. Доплатить бы надо.
– Так, чем же доплатить, господин наш? Нет больше ничего. Разве что хата, так не большая она и старая. Дед мой ещё строил.
– Ну как же? А сама ты? – захохотал барин, встал с места своего и ленивым индюком к Жилене подошёл. Обошёл вокруг, посмотрел. Схватил за запястье, руку за спину заломив, к столу дубовому прижал. Задрал юбку девке, да снасильничал. Просто всё у него это было, будто яблочко с ветки сорвал. Не посмотрел даже на то, что народу в горнице полно.
Плакала Жилена, но слова о пощаде не проронила. Закусила губы и терпела, слушая, как вокруг толпа смеялась, да шутки грязные бросала. А как кончил барин, упала на пол и разрыдалась, лицо ладонями закрыв. А барин надел штаны и говорит – Ну всё, в расчёте. Домой иди и жди своих мужей.