Эдвину с трудом удалось отвлечь себя от самобичевания. Он сделал глубокий вдох и взял в руки горстку снега. Нужно было умыться и привести сознание в норму.
– Так, за рулем явно кто-то же был, – писатель встал, и через все еще падающий снег, направился к машине.
Автомобиль можно было списать со статусом “мертвец”. Капот от удара превратился в гармошку. Правое колесо закрыло смятыми кусками боковой арки. Двигатель испускал белым дымом свое последнее дыхание.
В машине же сидели две девушки. Это были Майя и Кейт. Они все же добрались до участка. Но, что действительно удивило Эдвина, на них обеих не виднелось ни единой царапины. Сильный удар в огромное чудище на скорости 40 миль в час должен был их покалечить или еще хуже – убить. В машине 1988 года явно отсутствовали подушки безопасности, так что удар голов приняли на себя руль и правая панель.
– Эй, ты жива? Очнись! – Эдвин протянул руку через разбитое стекло и попытался привести в чувство незнакомую для себя девушку.
Периодами бросая глаза на животное, писатель проверял точно ли оно мертво.
Рука Эдвина кровоточила, а взгляд становился все мутнее с каждой секундой. Время шло против него. Дергая девушку, писатель не спускал глаз с чудища. Как по взмаху волшебной палочки, вмиг во всех зданиях на улице включился свет. Сердце Джойса разогналось до ста тридцати ударов в минуту. Мутный взгляд и раны отошли на второй план.
– Да, очнись же ты, господи, у нас мало времени, – писатель дергано мотал головой. Все что мужчина сейчас хотел, так это разбудить русую девушку.
Майя стала приходить в сознание. В глазах Эдвина появилось небольшое облегчение, но ненадолго. Писатель резко отдернулся от машины, услышав, как спереди что-то стукнуло. Эдвин схватил ружье и направил его на зверя. Двустволка оказалась не такой легкой, как пистолет. Дрожь рук ощущалась сильнее. Ствол будто бы маятник колебался то влево, то вправо. Не ощущая боли и холода, Эд резко сократил дистанцию со зверем. Чудище по-прежнему не двигалось. Эдвин выдохнул весь воздух из легких вместе со стрессом. Слева раздался громкий хлопок. Будто бы под капотом что-то взорвалось. Оглушенный на одно ухо Эдвин сжал голову и отскочил назад. Через легкую глухоту он прицелился в переднюю часть авто. Из нее сочилась зеленая жидкость. Это был радиатор. Писатель поймал облегчение и скинул камень, что застрял у него в душе.