– Не знаешь, как подкатить к такой красотке? – издевнулся он. – Поздно, брат, мадам занята. Я сейчас ее веду в бар на пивко-совиньон с арахисом аль-денте.
– Не раньше, чем я ее помою и причешу, Шева. Дай-ка нам минутку уединения. И с каламбурами у тебя прям беда, ты в курсе?
– Жду тебя на улице. Поплачу от обиды и покурю заодно.
* * *
На следующий день во время заезда Шева прочесал заграждение бочиной машины и перевернулся. Серьезного ничего, голову зашили, а вот перелом левой руки не подпустит его к рулю еще долгое время. Просто на секунду позже включил передачу. Беда в том, что перед выездом ему звонили из больницы, сказали, мать подключили к ИВЛ. И если на Шеве все заживет, как на собаке, то у нее счет, возможно, пошел на дни или даже часы.
– Я тебя отвезу. Если надо будет, останусь на пару дней, нет – пошлешь меня к черту. Но никому другому я тебя, поломанного и дурного, доверить не могу, ты уж прости, – это было первое, что я сказал ему в больнице, как только врачи пустили в палату.
Что я еще мог сказать в такой ситуации? Да и что другое нужно человеку, который думает сейчас не о своих бинтах, не о разбитой машине, не о дружбе и каких-то там приличиях, а о родной матери?
– Где там расписаться за выписку? – просипел он под крики тренера. И его тихий голос звучал куда громче надрывного ора Хмельного.
Глава 2. Возвращение
Ехать в родной N ой как не хотелось. Мы с Шевой с малых ногтей спорили обо всем на свете, но решение свалить после школы в столицу приняли не сговариваясь. Наверное, он и привил мне страсть к гонкам, ведь сам я по натуре отнюдь не экстремал. Школьный весельчак, душа компании, да и только. Дали б мне волю, стал бы тамадой на свадьбах, а по вечерам жарил бы шашлык во дворе для большой компании. Но так уж вышло, что вышел из меня гонщик Формулы-1, а после аварии – гонщик DTM, и все благодаря неудержимой харизме моего собрата по рулю. Получается, он со мной разделил страсть всей жизни, а судьба его посадила на второе сидение. Забавно, но факт. В нем тренер увидел только желание, а вот талант разглядел во мне – ничем не примечательном и даже трусливом. Я и дорогу-то когда перехожу, дважды в каждую сторону посмотрю, в то время как Шева выжимал 160 из папиной «шахи» еще будучи подростком.
С Лерой прощались, как всегда, впопыхах. За те минуты, пока Шева в машине скурил, наверное, полпачки, я успел только побросать самое необходимое в рюкзак и чмокнуть жену в щечку. К дочке, однако, опустился на одно колено и почесал за ушком, как обычно делал перед отъездом. На удачу.