Уже закатилась Красная Луна, когда мы наконец расцепились друг
от друга. Нас обоих снова клонило в сон, и убедившись, что дети не
проснулись, я снова села на яйца и укрыла Птица своим крылом.
Когда лучи солнца упали на потолок нашего дома, мы вышли на нашу
ветку. Песня началась с нашего протяжного пения, хоть и
разноголосого, но гармоничного, и грифоны про соединялись к нему
после того, как окончательно проснуться. А ближе к концу даже вышли
наши проснувшиеся дети, и, наконец забыв все свои сравнения с
прошлой жизнью, подпевали, подхваченные общей волной восторга.
После песни я сидела на яйцах и лизала каждого моего драконёнка.
Они довольно жмурились и пищали от удовольствия, а я открыла, что
раздвоенным кончиком хорошо лизать по ушкам и хвостам, чем
беззастенчиво пользовалась. Мне казалось, что после всех этих дней,
когда я чистила «аэродром» и пыталась заниматься ремеслом, я не
додала внимания детям, и теперь навёрстывала, вылизывая из их
шерсти даже малейшую грязь. И вот они, абсолютно чистые, вновь
разбежались играть и исследовать мир снаружи. Я была спокойна за
них: о хищниках (которых пока никто не встречал) предупредят
дозорные, а летать драконята уже умеют, почти как взрослые.
Мне больше не хотелось заниматься «цивилизацией», уже достаточно
наплетённых корзинок, чтобы можно было принести дневной запас еды
на двоих. Кстати, Птиц улетел с ней, к скалам, набрать еды в виде
минералов. А я осталась сидеть на яйцах, и в общем-то, была очень
довольна этим. Инструменты, земледелие и транспорт пусть остаются
тем, у кого нет крыльев, когтей и кто может есть только некоторые
растения и мясо.
Меня одолело полудрёмное состояние, и только мысли долго
тянулись в моей голове. Я снова вспоминала о том, как встретила
грифонов, как ощутила давление воздуха в моих крыльях, как училась
правильно летать. Иногда домой забегал то один, то другой
драконёнок, и я лизала его морду, и раздвоенности моего языка
хватало на то, чтобы морда была полностью «накрыта» и пролизана за
один лизь. Потом прилетел Птиц — и я наелась на целый день.
***
В эту ночь к моей лапе прижалась другая драконочка — та, которая
свой пол и не меняла, превратившись из человеческой девушки. И
спросила:
— Мам. А каково это, быть драконицей?
Это слишком общий вопрос, чтобы я могла на него ответить! С
немым вопросом, я посмотрела на неё, и она пояснила: