Я падаю в воздух, с полностью раскрытыми крыльями и немного
наклонившись вперёд. Скорость быстро растёт, и воздух будто
затвердевает, давая мне опору. Детёныши, вцепившись лапами в гриву
и когтями в подшёрсток, радостно кричат, и я вношу свою лепту. Я
снова в большом небе! Неделю я не летала совсем, и как же приятно
снова почувствовать твёрдый воздух под полностью расправленным
крылом — даже мурашки по перепонке и крыльеладоням!
Я делаю взмах, взлетая выше. Там, неожиданно, налетает порыв
ветра, и я автоматически подстраиваю под него наклон крыла,
поднимаясь чуть выше, хоть и ценой небольшой потери скорости.
Оглядываюсь назад, чтобы удостоверится, что дети его пережили. И в
принципе, да, хоть они и не приподняли переднюю часть крыла, но и
не приняли порыв ветра на верхнюю плоскость, что разом заставило бы
крылья потерять воздушную опору.
«Ты такая радостная, милая!» — улыбаясь, говорит мне Птиц, и я
отвечаю ему радостным воплем. Как хорошо, когда есть рога, и можно
общаться волнами, так что даже скорость и дующий в полёте ветер не
мешают воспринимать слова друг друга. «Полетели вокруг рощи, далеко
пока не надо, малыши столько не удержаться!» — говорю я, когда
наконец возвращаю себе немного здравомыслия.
Мы сделали два круга над нашими огромными деревьями, и снова
спустились к дому. Я зашла первая — и драконята соскользнули с шеи,
прямо по моей шерсти. Они немного устали держаться за мою гриву, но
тем не менее, были довольны. Они же летали, летали вместе с
мамой!
Когда зашли остальные, я уже лежала на боку, подкармливая детей.
Подростки посмотрели на них, улыбаясь клыками, видимо вспоминая,
как не так давно сами пили моё молоко, а Птиц присел на лапы рядом,
снова вылизывая наших хатчлингов. И, убаюканная прикосновениями
детских морд к моему животу и тихим мурлыканием мужа, я даже сама
не заметила, как заснула…
Когда крылья стали чуточку сильнее, мы прилетели на поляну, где
я когда-то тренировала старших детей. Скатившись с моей спины,
малыши перво-наперво принялись активно изучать новое место, и глядя
на то, как они постоянно вертят головой и ушами, стремясь услышать
и понять каждый новый звук и запах, я была не в силах не
улыбаться.
А потом драконята стали спрашивать меня, что это означает.
Каждый шорох, каждый запах — я только и успевала направлять голову
и уши, и опознавать. Всё-таки, это было неожиданно. Расслабилась со
своими первыми детьми, забыв, что у них есть опыт из прошлого тела
— а малыши «чистые», рождённые и вылупившиеся здесь, и у них нет
ровно никаких знаний, кроме того, что лапами можно ходить, крыльями
можно летать, и что рядом большая и безопасная мама.