Нас в дупле жило восемь. Детки потихоньку росли, и становилось
тесновато. Тройка тех, кто постарше, уже чувствовали это, и во
время прогулочных полётов явно подыскивали для себя новое дупло
среди пустующих. Но пока, мы все всё ещё помещались, так что
переселение можно было отложить, хотя бы до весны.
Вязание
Сначала я хотела полноценный ручной ткацкий станок. Да, пришлось
бы постоянно стоять, чтобы перемещать бёрдо и прибивать им
протянутые вручную нитки, но это всё лучше, чем вообще ничего. Но
оказалось, что сделать даже самый простой — дело непростое. Нужны
были не только сложные формы для кольев бёрда, но и
деревообработка, чтобы сделать нормальную раму как для него самого,
так и в целом для станка.
До снегов я успела только сколотить простой стол, куда и скинула
все сделанные мной и оставшиеся от людей инструменты, и даже
сделанную мной на глаз линейку, с восьмеричной шкалой на ней. А до
постройки станка лапы так и не дошли… ну хоть столом пользуются, и
делают всякие резные фигурки для украшения своих домов, и то
радость, что полезное дело сделала. Я же вылила несколько спиц
(наверняка довольно больших для человеческой руки), задумав
попросту связать необходимые куски ткани — а то и сам ранец!
Всего день прошёл после выпадения снега — и начались довольно
сильные ветра. Я сидела дома, и, вспомнив, как вязала в детстве,
неспешно делала ранец. Дети тоже сидели дома, ибо ветер при полёте
просто попросту сдувал их лёгкие тела в сторону, и летать было
очень тяжело — и даже опасно. В принципе, даже взрослые
предпочитали летать только в крайнем случае, когда сидеть дома было
уже невозможно.
Ветер нередко задувал в наше дупло, и я с мужем предпочитали
жаться друг к другу, а дети лежали между нами, накрытые нашими
хвостами и крыльями и почти утопленные в пуху, и искали в нём
соски. Даже старшие, которые вполне ели уже нормальную твёрдую
пищу. Ну, а теперь, я ела за них, а они тянули из меня молоко. А я
не была против, мне наоборот, только приятно…
Видимо, из-за большой нагрузки на имевшиеся, я почувствовала,
как ниже прорезаются ещё две пары грудей, и всё это почти день
довольно чувствительно чесалось. Всё-таки, хорошо, что у меня
многососковость — как бы я кормила такую ораву, будь у меня так,
как у людей?
Цветы?!
Грифоны говорили, что скорее всего, такая погода, как всегда,
затянется на неделю, может чуть больше, но зато потом будет
раздолье — и еда. Говорили о красивых цветах, растущих прямо в
снегу, и спрашивали меня, нравятся ли они мне. Я хоть никогда и не
видела их, но была уверена, что они мне, как и другие цветы этого
мира, понравится, и я выпью из них весь нектар, так что уверенно
отвечала да. Хотя, это было удивительно, и даже не верилось в такое
— хоть передо мной и стоял пример не меньшей удивительности, в виде
не опавших, и даже зелёных листьев дерева.