— Я… я боялась, что вы не поймёте. Одно дело — приблудная
драконица, жившая сама по себе и потому может много не знать. А
другое — та, кто даже драконицей не была! А вдруг вы… я бы даже с
тобой тогда не встретилась! — я печально склонила голову и
прижалась к его боку. Открывавшаяся мне перспектива была
страшной.
— Глупая… — Птиц улыбнулся, покрепче обнимая своим крылом, и дал
мне лапу, за которую я немедленно ухватилась. — Глупая дракошка, ну
как ты могла такое подумать?
— Могла… — я готова была заплакать, но почувствовала, как его
раздвоенный язык лижет мне прямо по глазам, собирая нарождающиеся
слёзы.
— Не бойся. Я рядом — и всегда буду, — он проурчал мне прямо в
ушко, самым нежным мурлыком, который только мог издать. —
Глупая…
— Да! — и я зарылась мордой в его шерсть, терясь ею.
Он большой, любимый, понимающий, и очень красивый дракон. А ещё,
любит меня — и наверняка хочет, чтобы когда наши дети вырастут,
были ещё, от него и меня. И они будут! В этом мире явно не хватает
драконов, и это запускает в моём организме желание восполнить этот
недостаток, своими силами.
Мы ещё долго так сидели. Я лежала на лапах, под его крылом, и
тихонько мурлыкала, понимая, что мы успешно прошли через ещё один
этап, а он мурлыкал громче, лижа меня по морде, глазам, ушам и шее
и гладя меня по спине своим большим крылом. Всё было хорошо, и
нечего было бояться.
После моего признания Птиц «принёс» мне всё, что их стая знала о
драконах. И конечно же, особенно много знали их пернатые потомки. И
я их всех слушала. Оказывается, это драконы высадили эти гигантские
деревья! И уже никто точно не знал, привезены ли их семена из
далёких южных краёв и были приспособлены к холоду при помощи
способности дракона менять живые организмы, или же сделаны из
местных деревьях при помощи этой же способности. Так же, именно
драконы придумали всё, связанное с огнём, как металлообработку, так
и обжиг глины — ну, это и не удивительно.
Мои предки жили вместе с грифонами в этих гигантских деревьях,
которые заменили им пещеры. В общем-то, никакого прогресса или
регресса не было, просто спокойно жили, рождали детей и расселялись
по миру, от самых жарких, до самых холодных его уголков, и везде
приспосабливались наилучшим образом — как сами, так и своих
грифонов.
Не понятно, когда равновесие сдвинулось в грифонью сторону. Но
чем больше становилось грифонов, тем меньше оставалось драконов.
Они, со своей страстью превращать и приспосабливаться, хотели
соответствовать тем, кто им нравится — а большинство из таких было
грифонами. И начался заколдованный круг: чем меньше драконов, тем
больше оставшихся выбирали в партнёра грифона, и превращались в
него. И сейчас никто не знает, остались ли где-то хотя бы сами
грифонизированные драконы, а не их потомки.