– Что? Ты? Так, маньяк-художник, а дальше? Почему именно меня выбрал ты? Что, никого больше нет вокруг? С чего бы вдруг? Ведь дело не в извинениях.
– Именно в нём. Мне, правда, жутко стыдно перед тобой, до сих пор. Но… – тон Юрия стал ещё более серьёзным, затем грубым. Он уставился, почти не моргая, на Таню, —… есть ещё кое-что. Ты заинтересовала меня.
– Чем?
Таня вздёрнула брови, допивая чай.
– Руки. И шея. Мне понравилось как цепочка огибает твою шею, а твои руки всё делали так не спеша, лениво. Они совсем у тебя хрупкие.
Те самые руки приподнялись над столом. Двинулись плавно в сторону, вверх-вниз, снова в сторону и застыли перед зелёными глазами точно в оцепенении. Волнительно. Парень следует взглядом за пальцами, каждым шевелением, и вытягивает голову вперёд, когда руки девушки исчезают под столом, и улыбается хитро, поднимая взгляд по её шее.
– Ты меня клеишь сейчас? – шёпотом возмутилась Таня.
– Нет. Ты спросила, а я ответил. Мне свойственно интересоваться подобными деталями. Говорю же, художник.
– Пишешь картины?
– Нет, скорее иллюстрации и так, по мелочи: немного чертёжник, чуть-чуть архитектор.
В ответ Таня наклонилась, чтобы рассмотреть и его пальцы. Что ж. Не похож. Не художник. Обычные пальцы среднестатистического парня, в котором вряд ли с первого взгляда можно увидеть хоть какой-то творческий потенциал. Есть след от клея и порез на большом пальце. А больше ничего.
– И мои руки естественно вдохновили тебя на художественный подвиг? – косо взглянула девушка в сторону парня.
– Ещё нет, но только если…
Юра запнулся и хотел попросить о новой встрече. Помешал телефон. Он зазвонил совсем не вовремя на стороне Тани.
– Да Лёш. У…уже? Так быстро? Я на Никольской. Чай пью. Да, через пять минут подъеду. Жди.
Торопливо девушка надела куртку, вытерла с уголков губ крошки, оставив право заплатить за обоих малознакомому Юре.
– Уже уходишь, да? – его глаза заметались в недоумении.
– Уезжаю, – язвительно отозвалась девушка, надеясь, что это действительно последние пять минут их общения. В этой жизни.
– Тебя пров… Забирают отсюда? – Юра встал, решив пойти против плана. Открыть дверь. Ни отстать, ни оставить её без многообещающего «до встречи». Не оставить себя без правильного прощания.
– Да, тот самый голубоглазый блондин в куртке и белых кроссовках, – Таня, в самом деле не спешила, а только искала повод, чтобы сказать ещё что-нибудь меткое, застать Юрия врасплох, посмотреть ещё раз на его безумные попытки быть любезным. Но придумать было нечего, поэтому Таня лишь кивнула ему. – Ну что, Юра из поезда, счастливо оставаться.