И мы двинулись по коридору, Алла щебетала, объясняя на ходу что нужно делать, как себя вести.
– Ну вы все поняли? – уточнила она, когда экскурсия была закончена. Я кивнула. – Теперь идите к Алевтине Петровне, она вас привела сюда, оформляйтесь. Завтра ждем вас в семь тридцать, не опаздывайте.
– Хорошо, не опоздаю, – заверила я и вышла.
«Ну вот и началась моя жизнь сначала, с чистого листа, буду переписывать все заново», – думала я, выходя из здания после оформления.
Я мыла полы уже два месяца. Как и говорил Семен Андреевич, пообвыклась уже, стало не так страшно выходить днем на улицу, сходить в магазин, поздороваться с соседями. Даже вездесущие бабульки, сидевшие на лавочке, стали здороваться.
– Вы знаете, Семен Андреевич, – я разговаривала с адвокатом по телефону. – Вы были правы, жизнь начинает налаживаться. Уже не так страшно, как первые дни.
– Вот видишь, я же говорил Алиночка, – хмыкнул он. – А ты не верила. Как работа?
– Нормально, пришла, помыла ушла. Ни с кем из сотрудников, кроме секретаря, не сталкиваюсь. Генерального и зама ни видела еще ни разу.
– Ну и хорошо. – я слышала, как он улыбается в трубку. – Мы с Машей собираемся в театр в субботу, с нами должна была идти ее подруга, но захворала. Не хочешь составить нам компанию? – вдруг спросил он.
– Я даже не знаю. – засомневалась я.
– Соглашайся, Лина. – я услышала в трубку голос жены Семена Андреевича. – Хороший спектакль, столичные артисты на гастролях у нас. Все, кто был, в полном восторге от него. И тебе, девочка, надо развеяться.
– Ну раз столичные, – со смехом протянула я. – Тогда точно пойду.
– Вот и замечательно. – сказал Семен Андреевич. – Мы в субботу за тобой заедем в половине седьмого вечера.
– Договорились.
Утром в пятницу как обычно в половине восьмого утра я уже была в офисе. Накинув поверх своего летнего сарафана, оставшегося от моей прошлой жизни, рабочий халат пошла набирать воду.
Вытирая пыль со стола генерального директора в его кабинете, погрузясь в свои мысли, я не услышала, как открылась дверь.
– Ну, здравствуй, Лисицына Лина, – я вздрогнула от мужского баритона.
Осторожно повернувшись, увидела Стаса Демидова.
– Стас? – от удивления у меня пропал дар речи.
– Он самый, – хмыкнул мужчина. – Да, потрепала тебя жизнь, – с издевкой добавил он.