– Попрошу без намёков и без мата! Вижу, Лиза, что ты уже выпила слишком много цинандали. Согласен с тобой, это не твоя вина. Составители трёхтомника поторопились включить похабщину, а о приличиях не подумали! Этих строк Пушкина и, как его там, «Графа Нулина» я не читал. Вот что, возьму-ка я эти три тома и запру их в своём письменном столе. Когда сыну исполнится шестнадцать, выдам ему всю эту срамоту. А пока нельзя. Пусть лучше «Тимура и его команду» перечитает.
Юра получил пушкинский трёхтомник лишь в Москве. Так его «высоконравственный» папашка блюл благочестие своего единственного сына. Нормально ли так поступать? Неудивительно, что Юра с ранних лет перестал не только любить, но и уважать отца.
Юра рано уяснил, что для работы за границей ему необходимо соответствующее образование, совершенно отличающееся от того, какое получил отец, окончивший горно-металлургический институт. А главное, что для Юры стало непреложным условием, ему надо знать языки. Само собой, в первую очередь английский, в дополнение к нему французский (chaque intellectuel doit parler français, n’est-ce pas?) и ещё какой-нибудь более-менее экзотический, с помощью которого можно будет занять исключительное положение. Разумеется, Юра предпочёл скрыть свои мысли о загранице решительно ото всех и в первую очередь от родителей, которым он не доверял примерно лет с пятнадцати. Позже он понял, что таких, как его родители, называют совками. Так постепенно Юра всё больше отчуждался от родителей, теряя к ним интерес, кроме материального.
Его кузина Валя между тем смогла побывать в ГДР. Рассказы Вали об увиденном и услышанном там ещё больше воодушевили Юру и укрепили его диссидентские настроения. Он стал уделять английскому языку ещё больше внимания, попутно обнаружив в себе желание грамотно излагать свои мысли на русском.
Уже в послесоветское время при встрече с Юрой Валя сказала ему:
– А ты всё же молодец! Сумел выстоять перед напором своего отца и избрать другое поприще, изучил три иностранных языка, поработал за границей. Жаль, что у меня не получилось. Настоящую Германию, то есть вне советской оккупационной зоны, я так и не увидела. Это у нас с тобой от нашего деда Николая Алексеевича. Он ведь знал немецкий язык, потому что в соседнем селе жили немцы, и дедушка чуть не женился на молоденькой немке. Я это узнала от старухи, которую дед отверг ради той немки и потом ради нашей бабушки Анны Ивановны, которую ему подсунули родители. А ту немку и всю её немецкую родню ещё до войны расстреляли, они якобы оказались шпионами. Мне вот интересно, смог ли бы ты, конечно, чисто гипотетически, жениться на японке?