За год до развала Советского Союза меня отправили жить к бабушке, в холодную Россию. Мне было очень обидно, из большого, теплого и красивого города попасть в небольшой, тихий, заснеженный городок в окружении леса. Иногда, когда я ехала на автобусе в школу рано утром, когда было совсем еще темно, я представляла себе, как еду в троллейбусе по Донецку, а вокруг цветут розы. Лето казалось быстротечным и мгновенным, а зима долгой и холодной. Особо друзей у меня там не было, поэтому я все время тратила на учебу.
Конечно, родители ко мне приезжали и зимой, и летом, это было как праздник. Они привозили подарки и не ругали меня.
Это было лето 1994 года, в летние каникулы мы с тетей и двоюродным братом поехали в Донецк на поезде, было весело, так как мама от работы взяла путевки в санаторий (или лагерь, не знаю, как лучше назвать то место) в старой Ялте, после отдыха я осталась еще на несколько недель. Однажды мы поехали на выходные в гости, загород, к друзьям родителей, это было удивительное место, на дворовой территории находились живые павлины!! Да, это было хобби этого семейства, они разводили экзотических птиц и зверей. И за столом я рассказала о своей мечте «Чудесном медвежонке Чау-Чау», и глава семейства так проникся моим рассказом, что пообещал мне подарить с первого помета щенка, если они заведут такую породу.
Прошло почти 2,5 года с той поездки, я продолжала мечтать о Чау-Чау, и так случилось, друзья родителей стали прекрасными заводчиками этих милых медвежат, а первого щенка – Лизу, подарили мне.
Лизе было 6 месяцев, когда она попала ко мне, первый щенок, с первого помета – все как было обещано. Родители смогли ее тогда вывезти с Украины только без документов, но тогда это меня мало волновало – ведь вот она, живая, здесь и со мной! Моя мечта сбылась! Мой мишка! Она была прекрасного рыжего цвета с голубым подшерстком и черной мордочкой, но с безумно дурным характером, злая и неподдающаяся дрессировке, полностью независимая и упертая… наверное вся в меня тогда, ведь собака – это отражение хозяина, и она стала моим отражением, помню как я часами с ней ругалась, нет не била, просто ругалась, заставляя выполнять мои команды, заставляла ходить рядом без поводка и не убегать, было очень тяжело, но в какой-то момент все изменилось, ей примерно был уже год, она стала более спокойная, слушалась одного моего взгляда, выполняла все мои команды, но это было не сломленное подчинение, а работа в команде. Это я сейчас понимаю, что просто с ней никто не занимался до меня, и на момент, когда она ко мне попала, у нее уже был сформирован свой взгляд на мир, она не привыкла к дисциплине, которую я с нее требовала, да и зачем «ведь можно жить по-другому».