Доедали они молча. Лишь закончив перекус, профессор Стоун, вставая, кивнул Дэну.
– Спасибо за компанию.
Как только Стоун ушёл, к Дэну подсел Пит с Фонарём.
– Что хотел от тебя этот старый зануда? – спросил Питер.
– Ничего, – ответил Дэн, – мы просто поболтали ни о чём.
Тут к ним подошла Адель.
– Ну что, Ада, пойдёшь со мной на вечер знакомств? – спросил её Пит.
– Вы знаете друг друга? – удивился Дэн.
Адель, покраснев, сказала:
– У нас до этого был один наставник.
– Да. Тебе она не говорила, что нам нагадали быть вместе? И только смерть нас разлучит, – хохотнул Питер и приобнял Адель.
– Боюсь, пророчества иногда ошибаются. – Ада вывернулась, стряхнув его руку. – Кстати, Дэн – мой парень. Мы встречаемся.
– Давно?
– 10 световых лет и один день, – ответила она, чмокнула Дэна в щёку и откусила его булочку.
– Ну-ну, – хмыкнул Пит. – Ты же знаешь, как будет. И я тебя заранее прощаю. Пойдём, – бросил он Фонарю.
И они отошли.
– Адель, что это было? – побледнел Дэн. – Ты встречаешься со мной, чтобы тебя ревновал Пит?
– Нет! Что ты!!!
– Тогда о чём он говорил? Объясни.
– Нечего объяснять. Поверь. У нас ничего не было. Мы пару раз ходили на свидания и всё. Просто наш учитель сказал, что по судьбе мы с Питом связаны. И будем вместе. Но я не верю в это. Мы с ним разные. И вообще, мне нравишься ты, и точка! Пойдём, сейчас начнётся лекция Элисон Хантер.
Она опять тянула его по переходам. Под его ногами мелькала коричнево-белая плитка, но в голове была каша. Как он мог подумать, что она с ним? Однако что всё же связывает её с Питером? Ревность, любовь, сомнения – всё это одновременно стало терзать Дэна со страшной силой.
Они вбежали в аудиторию последними. Все уже сидели на местах. И даже Элисон Хантер была здесь. Она стояла у окна и глядела на парк. Раздался звонок. Но По словно не слышала. Все постепенно умолкли и смотрели на преподавателя, которая всё так же была погружена в себя. Наконец она глухо, словно никуда, произнесла:
– Невесомыми туманными поволоками уходит время. А мы так и не начинали жить…
Потом будто вспомнила, что не одна, грустно улыбнулась, взглянув на ребят, и продолжила:
– Пожалуй, только в последние дни лета можно почувствовать на вкус меланхолию. Она эфирная, тревожно-туманная, с лёгкой горчинкой… Как первый седой волос – удивляет, отрезвляет, но не сильно огорчает. Потому что не осознаёшь. Ничего до конца не осознаёшь…