– Еще один вопрос и ухожу. Почему ты прозвал меня Дагой?
– Дага – это кинжал. Острый и быстрый. Смертельное оружие в опытных руках, а теперь иди-ка, поспи, дружище. Хочу побыть один.
Проводив взглядом Дагу, Дракон погрузился в молчаливое созерцание тропического леса и ослепительно синего моря, вслушиваясь в шум далекого прибоя. Такие минуты успокаивали его, помогали привести в порядок мысли, терзавшие измученную душу, помогали обрести внутреннее спокойствие и ясность мышления.
Вот и сейчас, обдумывая сложившуюся ситуацию, Дракон принял решение пробраться в порт Сан-Хуан и попытаться захватить судно.
– Ночью можно проникнуть в порт. Испанцы, надеясь на пушки фортов и крепости, оставляют на своих лоханках по два-три человечка, остальные пьянствуют в тавернах. Как попадем в Сан-Хуан? По джунглям будем тащиться несколько дней, на шлюпке идти в порт опасно – можем за ночь не успеть. Завтра-послезавтра осмотримся и решим, – шептал он, как бы разговаривая с невидимым собеседником.
Когда солнце коснулось моря, Дракон растолкал Атилла:
– Вставай, приятель, пора на вахту. К полуночи разбудишь Каракатицу. Я расправлю кости и подремлю. Возьми вот трубу и следи за горизонтом, да уши навостри. Тут индейцы шастают.
– Не беспокойся. Не впервой! Отдыхай спокойно. Столько пережили, силы надо восстановить. Как дальше будет, кто знает? – отозвался боцман, усаживаясь на выступе.
Дракон, завалившись на подстилку из листьев и положив руки под голову, принялся рассматривать каменный свод над собой. Постепенно его глаза смежились.
– Пить чертовски хочется! – облизнув пересохшие губы, пробормотал Атилл, – Хорошо хоть едой запаслись. На ночь положу пальмовые листья под камни, может какая капля соберется. Что за жизнь? Сколько себя помню, постоянно борюсь за выживание. Куда Бог смотрит?
Так за рассуждениями о перипетиях судьбы он просидел до ночи, вслушиваясь в звуки джунглей и осматривая бухточку, которая быстро стала покрываться пенистыми барашками. Когда Атилл растолкал спящих товарищей, ураган уже вовсю бушевал. Громадные волны обрушивались на берег, и как змеи, шипя, уползали назад, пенясь в торчащих коралловых скалах. Шум рассвирепевшего прибоя звонким эхом отзывался в пещере. Дага с приятелями сидел у костра, уплетая вяленое мясо ящериц и запивая его дождевой водой.