Она могла бесконечно долго находиться в состоянии вдохновения, и по сути, ей не нужны были те знания и опыт, которые мы получаем в школах, техникумах и университетах. Единственное, чему ее обучали – открывать это вдохновение, и не ошибаться в видениях и предчувствиях.
Погружаясь в сестринское дело, мы всё больше и больше находили схожесть этих двух течений. Особенно сейчас, когда традиционную систему сестринского дела попрали, и заменили на непонятную нам модель Вирджинии Хендерсон11, с зависимым и независимым сестринскими процессами – мы уподобились ведьмам древних времен.
Мы должны оставаться в тени врача, но мы являемся основным звеном помощи пациенту.
Мы обязаны знать и уметь порой больше врача, но одновременно – знать своё место.
И это нормально, и справедливо. На передовой шишки летят именно во врача, и нет правильного решения – где проще. Мы лицезрели всякое, и гнусности, и благородство, но больше повседневность, когда и тех и других персоналий примерно одинаковое соотношение с обеих сторон. Зарывание не украшает ни одну сторону.
Если сравнивать это с историей древнего мира… больше напоминает кастовый строй. Вся болтология про то, что касты являлись угнетением народа – ничто, по сравнению с тиранией вчерашних рабов. Классовое общество, с постепенным восхождением, и быстрым падением на дно – то, что человека делает человеком. Оно напоминает, как трудно стать богатым и весомым, и не дает деградировать в опьянении от роскоши.