– И жили они долго и счастливо?
– В этом мире и в садах Всевышнего, – кивнул поэт.
– А ты… Рей, ты… – она не успела выразить свой вопрос, останется ли он жить с ней и её будущим мужем в поместье, Рей угадал его:
– Я найду чем заняться. Стению мы с тобой исходили вдоль и поперёк, так что теперь, наверное, подамся в Эмир. Если я останусь рядом, всегда нужно будет опасаться того, что правда о тебе выплывет наружу.
– Не хочу так, – пробормотала Мэгг, сжимая в кулаки вспотевшие руки.
– Я всё равно не усижу на одном месте, хотя денег у меня пока предостаточно, спасибо твоему новому деду, – Рей поднялся с постели, поправил покрывало, снова погладил Мэгг по голове и добавил: – Может, мы ещё и встретимся, но сейчас я за тебя спокоен. Кэнт тебя обижать не станет. Хотел бы я…
– Что?
– Остаться до свадьбы и посмотреть на твоего избранника, но, похоже, не выйдет. До свидания, малышка.
Мэгг успела перехватить его руку, сплести свои пальцы с его – сильными, длинными, – и прижать к груди, где бешено колотилось сердце.
– Эй! – Рей высвободился и тронул кончик её носа. – Не вздумай разреветься! Леди это не к лицу, а моей смелой малышке – тем паче.
Эти слова помогли Мэгг удержаться от слёз и почти твёрдым голосом сказать:
– Храни тебя Всевышний, Рей.
В конце концов, она давно уже приучилась не спорить с ним. И если он сказал, что должен идти, значит, должен. Когда она станет знатной леди, она, несмотря ни на что, отыщет его, узнает, за что его хочет арестовать стража и снимет с него все-все обвинения. И тогда он будет совершенно свободен, захочет – будет странствовать, а нет – поселится в её поместье или в собственном доме.
«Я тебе это обещаю, Рей», – мысленно сказала она.
Рей отошел к подоконнику, еле слышно скрипнуло что-то на окне, на миг луч лунного света заслонила тень.
– Забыл, – раздалось из-за шторы, – если смогу, передам через кого-нибудь весточку, скажу, что от Соловья, – снова скрипнуло, и тень исчезла.
– Буду ждать, – произнесла Мэгг, но в пустоту.
В спальне она снова была одна.
Глава третья. Кони, короли и женихи
Наутро она проснулась если не больной, то, во всяком случае, разбитой. Ей всю ночь снилось что-то мутное и пугающее, а думать при свете дня о том, что Рей уже далеко и неизвестно, увидятся ли они снова, было тяжело и больно.
Ни Фанни, которая, помогая Мэгг причесаться, взялась петь народную песенку, ни госпожа Сиан, хвалившая её осанку и цвет кожи, не могли её развеселить. Но долго унывать ей не позволили. За завтраком лорд Кэнт сообщил: