– Не преуспев в обольщении, суровый повелитель пробует добиться своего подкупом?
Грэхард с весёлым выражением лица развёл руками и сквозь смех отметил:
– Кажется, купец из меня тоже аховый?
– Ну вы хоть разложите ваши товары повыгоднее, ваше повелительство, – развеселилась Эсна. – Кто знает, может, я всю жизнь мечтала о вазе для цветов из чистого золота?
Картинно приложив руку к сердцу, Грэхард с самым серьёзным видом заверил:
– Вазы, блюда, кубки, тазы, ночные вазы – из золота, серебра, хрусталя, лазурита или чего только пожелает душа моей солнечной госпожи.
Деланно приняв сосредоточенный вид, Эсна серьёзно покивала и заметила:
– Ночная ваза из лазурита выглядит особенно соблазнительно, но, увы, не могу воспользоваться столь щедрым предложением, мой повелитель. Решение о моей судьбе уже принято, и не мне его менять.
Почему-то это даже показалось ей немного грустным; возможно, потому что веселье враз покинуло и его, и её, вернув беседу в серьёзное русло.
Внутри себя Грэхард принялся перебирать возможные варианты дальнейшей игры. Теперь, хоть немного узнав Эсну, он ещё больше желал связать с нею свою жизнь; но именно теперь она казалась даже более недоступной, чем раньше. Уговорить её пойти против воли отца? Время их свидания почти истекло, и едва ли он успеет найти нужные ключики. Устранить князя? Очевидно, что она догадается и не простит. Подстроить несчастный случай для её нового супруга и посвататься вторично? Ну да, это всё равно что признаться в подстроенном убийстве, и князь, чего доброго, вообразит, что вправе требовать кровной мести. Выкрасить её у нового мужа? Ну, возможно, чуть позже и получится; но как к этому отнесётся сама Эсна? Судя по всему, к ней так не подступить.
С некоторым отчаянием Грэхард подумал, что его положение изначально было патовым: у него не было возможности добиться избранницы ни прямым честным путём, ни окольной подлостью. Князь нашёл способ аккуратно отказать ему в руке дочери, а похищения та, судя по всему, не простила бы.
Теперь уж пришёл черёд Эсны с любопытством наблюдать, как он хмурится, мрачнеет и приходит к каким-то выводам – явно неутешительным. Решив, что терять ей в этом разговоре нечего, она воскликнула:
– А вот теперь я дорого бы дала, чтобы узнать, о чём думает повелитель небес и земли!