Когда он, наконец, отстранился, Эсна вздохнула с облегчением и перевела дух. С неудовольствием она почувствовала, что сильно покраснела: мысль о том, что её только что целовали на глазах у всех, отзывалась в груди стыдом и чувством униженности. Как трофей пометил!
Однако она постаралась скрыть недовольство за лёгкой улыбкой и с самым достойным видом прошествовала по направлению к своей карете.
Устроившись на знакомой мягкой скамейке, она сложила руки на коленях и обрадовалась, что у неё будет немного времени прийти в себя и обдумать сложившееся положение.
Надеждам Эсны на спокойные размышления по пути в Цитадель не суждено было сбыться: за какими-то демонами владыка решил отвергнуть достойный путь верхом и составить ей компанию.
После того, как он разместился напротив, Эсне со всей несомненностью стало казаться, что в карете весьма тесно. Кроме того, её отчётливо пугала мысль, что жених выкинул такой фортель ради того, чтобы продолжить с поцелуями.
К счастью, первый разочаровывающий опыт несколько остудил пыл Грэхарда, и в карету невесты он влез исключительно из желания полюбоваться трофеем поближе – ранее совершенно недоступное ему удовольствие. С большим недоумением он отметил внутри себя, что разглядывать Эсну так близко оказалось куда приятнее, чем целовать её.
Пока владыка наслаждался любованием, объект его пристального внимания старательно глядел в окошко и нервничал. Горящий жадный взгляд, казалось, чувствовался каждым открытым участком кожи – а проклятое парадное платье, в отличии от повседневных нарядов, оставляло слишком много подобных участков. Ко всему прибавлялась уверенность, что находиться с мужчиной наедине в тесном сумраке кареты – совершенно неприлично, даже если вскоре этот мужчина станет твоим мужем. Пока-то ещё не стал! Что о ней подумают после таких вольностей? И как ему самому не совестно ставить её в столь двусмысленное положение?
Хотелось нахмуриться, но она себе этого старательно не позволяла. Ей теперь не стоит проявлять недовольство такого рода.
Что касается Грэхарда, его, определённо, ничто не смущало. Напротив, с каждой минутой он ликовал и торжествовал всё сильнее – до него наконец-то стало доходить, что он действительно получил столь давно желанную женщину. Его благодушие всё росло, а жаркие мечты – впрочем, уже не бесплодные мечты, а полноценные планы! – всё плотнее овладевали рассудком.