Что же случилось, почему он, совсем не дурак, вдруг потек как дешевый фраер, и, расхваставшись, выложил, что именно он, Никита, обладает чемоданом с деньгами, и сумму всю назвал – 4 миллиона баксов. Начал он, правда, с того, что как бы представляет интересы некоторых серьезных людей, которые не желали бы светиться, да и сумму обозначил втрое меньшую. Мол, присоветуйте, дяденька, куда пристроить. Но потом вдруг его понесло, как если бы ему вкололи “сыворотку правды”. Снова и снова пережевывая все случившееся тогда, Никита отдавал должное Александру Вазгеновичу – тот не сразу предложил свою ерунду. Понятно, в нем шла внутренняя борьба, остатки совести, видно, еще булькали на дне его поганой, обросшей жиром души. А к слову, весил в то время Замараев никак не меньше ста сорока кило, видный мужчина, хотя росту весьма среднего. Вес распределялся по телу его неравномерно, концентрируясь в области живота. Замараев любил свое брюхо парадоксальной любовью, называл его мамоном и с гордостью рассказывал, как, будучи помоложе, на спор съел целого поросенка.
Ничего в тот раз не заподозрил Никита, да и колебался Замараев никак не дольше двух минут. По истечении же этих минут Александр Вазгенович, отечески похлопывая Никиту по плечу, убедил его, что вкладывать деньги в отечественный бизнес – дело пустое, мол, кризис 17 августа – это цветочки, и до конца года жахнет еще покруче. Здесь, к слову, он оказался фиговым пророком. В масштабах России ничего такого страшного не случилось. А вот личный кризис Никиты Фомина, действительно, поимел место.
Октябрь-ноябрь 1998 года
– Ты не думал, Никита, чтобы просто вывезти свои деньги за границу? – спросил Замараев.
– Думал, конечно. Но я от этой мысли отказался.
– Это разумно, – Замараев откинулся на спинку кресла, сложив руки на своем гигантском животе. – Я рад, что не придется тебя отговаривать. Проблема не только в том, чтобы переправить туда чемодан с долларами, но и в том, чтобы там, за рубежом эти деньги легализовать.
Они сидели вдвоем за щедро накрытым столом, но ели оба мало. Никита не был голоден, он только попробовал жареных перепелов, просто чтобы знать, на что это похоже. Замараев наложил себе по привычке полную тарелку всего, но к еде почти не притронулся. Сегодня у него уже было несколько встреч, а все свои вопросы он обычно решал за обеденным столом.