Динамика финансового сектора за 25 лет, с 1980 по 2006 год, привела к увеличению доли в ВВП с 2,5 до 8 %. Лоббирование интересов финансового сектора выразилось в суммы 3,4 млрд долл. за десятилетие с 1998 по 2008 год. «Такой рост только усугубил экономические и социальные перекосы и в 2008 году закончился кризисом, который затягивается, и хронические конвульсии которого сотрясают все общество как в США, так и во всем мире».[21]
Эндрю Гэмбл видит основную причину избыточной финансиализации и гипертрофированного роста институтов в финансовой сфере в неолиберальном порядке. Эндрю Гэмбл считает: «В полной мере силу неолиберальной революции прочувствовали жители англоязычных стран, особенно двух главных из них – Соединенных Штатов и Соединенного Королевства. В этих странах значительно расширился спектр финансовых услуг и возросла потребительская задолженность; произошла также коренная реорганизация государственного сектора и государственных услуг, где были широко внедрены рыночные отношения; наблюдались ощутимое усиление зависимости от системы социального обеспечения, рост безработицы и резкое увеличение неравенства»[22].
Джон Куиггин следующим образом характеризует современное состояние институтов, пронизанных финансовыми инструментами: «Запутанная сеть облигаций суммой на десятки триллионов долларов была соткана из спекулятивных или вообще фиктивных инвестиций.
Результатом этого стало возникновение глобальной экономики, где и домохозяйства, и целые страны жили не по средствам»[23].
Трансформация институтов усилилась под воздействием финансового кризиса 2008 года. Стефан Хедлунд отмечает: «Технически можно сказать, что причиной разразившегося кризиса стали такие действия, как отмена в 1999 г. закона Гласа – Стигалла 1933 г. Однако фундаментальной причиной кризиса было постоянное размывание норм самоограничения, которое шло рука об руку с развитием общественной культуры воинствующего индивидуализма»[24].
Эндрю Гэмбл оценивает последствия финансового кризиса так, что до сих пор не видно конца более глубокому кризису неолиберального порядка, ярким знамением которого стал крах 2008 г.[25] Гэмбл утверждает, «что финансовый крах 2008 г. и его последствия, спад и восстановление экономики, представляют собой первую фазу нового структурного кризиса, который будет третьим после кризисов 1930-х и 1970-х годов структурным кризисом существующего международного рыночного порядка»