Спокойно, но мощно пнув калитку, Максим, с розой в руке, которую так и не положил на могилу, отправился ко входу в церковь. Шел он уже не так уверенно, сменив полную пустоту в его голове на продумывание беседы, однако его мысли перебивал вездесущий звон. Но до могучих дверей церкви с вырезанными узорами, составляющих очень сложную композицию, он дошел довольно быстро, не успев всё продумать и даже не став рассматривать узоры, хотя подобное он любит, сделал шаг назад, и, приложив достаточно сил, потянул за кольцо.
–Скажите, отец, а самоубийство – это грех?
–Разумеется, а для чего вам это знать?
–Но я же никому вреда не сделаю, почему это – грех?
–Вы многое потеряете
–А если так будет лучше?
Священник улыбнулся и, будто он Максиму родной отец, мудро ответил вопросом.
-У вас есть близкие?
Максим задумчиво посмотрел на священника и пару раз кивнул, как бы рассуждая об этом у себя в голове. Он перевёл взгляд на чудесные фрески и люстры, замыливающие глаза своей яркостью и передающие всю их мощь и силу прямиком в душу смотрящего. Приняв свою судьбу, а следом, так и не прокомментировав ответ священника, потопал к выходу.
–Подумайте о них-добавил отец
Выйдя на центр дороги, окинул кладбище кротким взглядом и вернулся на то место, где изначально стоял, смотря на свою же могилу. Максим поднял истекающую кровью руку с розой перед собой и уставился на неё, водиночку продолжая прежний разговор
-Разве это кого-то волнует?
С розы начинают опадать лепестки, под ними показывается лезвие, а стебель становится металлической ручкой – роза превратилась в хирургический скальпель, с которого по-прежнему, как и с розы, стекала кровь.
–Наверное нет -произнес он, взяв другим хватом скальпель и поднеся к своей вене.
–А вдруг да? -тревожно доносится голос сзади
–Не может быть-оборачивается к тёмному силуэту и дрожащими руками опускает скальпель. Они стояли там, куда совсем не попадал свет ни фонарей, ни луны.
–Хочешь, чтобы тебе помогла сделать это я?
–А есть еще варианты? -спрашивает, поднимая бровь
–Ахахахаха, а ты не изменился -с ностальгией комментирует силуэт.
Посмотрев какое-то время наверх, он оборачивается и медленно шагает ближе к собеседнику, его глаза попутно загораются и кажется, что стали теми рубинами, которые недавно разглядывал, следом нежно взяв и поглаживая своей рукой её шею, с долей вселенского отчаяния и скорби обращался к её глазам